Моргейн
Шрифт:
— Сможем ли мы узнать у хейрилов, перебрались ли пришельцы через Нарн?
Леллин оглянулся. Вокруг них не было никого. Ни шелеста листвы, ни вздоха не было слышно. Ни единого признака их спутников. Моргейн тихо выругалась.
— Похоже, дневной свет им не по нраву. А может, они узнали что-то, чего не знаем мы. Веди, Леллин. Надо бы добраться до этого брода как можно быстрее, пока не рассвело окончательно.
Леллин погнал коня вперед, к северу, стараясь держаться в тени деревьев. Но им часто встречались кусты и поваленные паводком деревья, которые затрудняли продвижение.
Они устали, проведя большую часть ночи без сна, устали трястись в седлах, уклоняться от бьющих по глазам ветвей. Кони утомились, карабкаясь вверх и вниз по склонам мелких притоков, оступаясь и спотыкаясь. Начинался рассвет, и они уже видели над лесом краешек солнца.
Наконец они выбрались к островку — длинной косе, покрытой кустарником.
Они медлили. Моргейн погнала Сиптаха вперед по склону, к броду. Вейни пришпорил Мэй и, не думая о том, следуют ли за ним Леллин и Сизар, двинулся за Моргейн. Но он слышал за спиной топот копыт. Моргейн торопилась. Позади были враги, впереди — то, что она искала. В такой ситуации у нее не могло быть сомнений, как действовать.
Войдя в воду, кони замедлили шаг, преодолевая течение. Вода доходила им до колен. Сиптах попал в яму и выбрался из нее с заметными усилиями. Вейни обогнул это место, и эрхендимы тоже. Лошади оказались по грудь в темной и напористой воде. Мэй соскользнула вслед за Сиптахом. Вейни уже почти решил слезть с нее, но она нашла твердую почву, и река стала быстро мелеть по мере того как они пробирались к острову. Сиптах, самый сильный из коней, держался хорошо, и Вейни торопливо погнал кобылу на вторую половину брода, проклиная упрямство Моргейн. Вскоре он снова начал выбираться из воды. Моргейн была уже на берегу и смотрела назад, на них.
Что-то с шипением подлетело и ударило в нее. Она поникла и немного сползла с седла. Сиптах громко заржал. Вейни крикнул и всадил шпоры в бока кобылы. Собрав силы, Моргейн выпрямилась в седле, но затем снова согнулась и едва не свалилась. Она держалась за луку, забросив поперек седла одну ногу, и на ее бледном лице была гримаса боли, а там, где ее не прикрывали доспехи, засела стрела с белым оперением. Испуганный Сиптах развернулся и побежал.
Вокруг сыпались стрелы. Вейни пригнулся и отчаянно погнал кобылу и берегу. Моргейн снова вскарабкалась в седло, вцепившись изо всех сил в поводья.
— Всадники! — закричал сзади Сизар.
Вейни не оглядывался. Он смотрел только на песок, летевший из-под копыт жеребца.
Конь замедлил бег, споткнулся, задрожал. Сизар и Леллин обогнали его. Сизар схватил было поводья Мэй. — Нет! — закричал Леллин, и Сизар хлестнул своего коня. Расстояние между Вейни и эрхендимами все больше и больше увеличивалось.
— Спасайте ее! — крикнул он им вслед, видя, что они медлят. — Помогайте ей!
Мэй была тяжело ранена и едва держалась на ногах. Он в отчаянии направил ее к росшим у берега деревьям, чтобы там спешиться и спасаться бегством. Но она все же подвела его. Когда она оказалась на песке,
Он пытался выбраться из-под нее, слыша, как всадники приближаются. Но Мэй придавила телом его ногу, и он ничего не мог поделать. Он не мог надеяться даже на то, что они просто прикончат его, чтобы продолжать преследование. Они не стали этого делать. Четверо из них спешились, в то время как остальные поскакали вслед за беглецами.
У него был меч, и он ухитрился схватить его за рукоять, понимая, что не сможет справиться с ними, что они могут всадить в него стрелу с безопасного расстояния.
Это были не шиюнские полукровки, это были люди. Он узнал их сразу, как только они оставили своих коней и двинулись к нему. И он ругался, пока они, торжествующе ухмыляясь, обступали его кольцом.
Маай Файхар, предводитель Маай… Майя Фвар, так звучало это имя на диалекте хию. Не могло быть сомнений, что это покрытое шрамами, с рассеченными ножом губами лицо принадлежит именно ему. Фвар когда-то был на службе у Моргейн, прежде чем разошлись их пути. Остальные были соплеменниками Фвара, все — маай, кровно ненавидевшие Вейни.
Они довольно хохотали, а он пытался вылезти, думая о стреле уже без страха, надеясь, что Фвар покончит с ним издали.
— Принеси сюда ветку, — велел Фвар одному из своих родственников, Минуру. Тот принес длинный сук росшего на песке дерева, длиной в рост хию и толщиной в человеческое запястье.
Они были не глупы. Но Вейни был наготове, и когда Фвар нанес удар, парировал его мечом, однако сук вновь и вновь бил по шлему, оглушая его, и наконец удар пришелся по пальцам, сжимающим меч. А затем маай набросились на Вейни. Он выхватил кинжал, и хотя сверху навалилась целая куча людей, ранил одного из них. Кинжал у него вырвали. Затем они достали веревку и стали пытаться связать ему руки за спиной. Он бешено вырывался, и им удалось сделать это не с первой попытки.
После этого Вейни понял, что теперь ничего сделать не сможет. Он лежал лицом в песок, собираясь с силами для того, что будет дальше. Один человек пнул его в живот, и Вейни сложился чуть ли не пополам, не в состоянии посмотреть, кто же его ударил. Это были маай, люди хладнокровного и мстительного клана. Маай в Карше тоже ненавидели Вейни и поклялись убить его. Но эти потомки гордых маай, потерявшихся во Вратах — они ничего не знали о чести, презирая ее, как презирали все на свете, кроме себя. Фвар просто яростно ненавидел его.
Наконец его высвободили из-под Мэй. «Лучше бы она меня задавила насмерть», — подумал он, но песок все равно спас бы его от смерти. У него еще оставалась слабая надежда, но когда его поставили на ноги, в колене вспыхнула боль, и никакие удары и проклятья не могли заставить его удержаться на ногах, он полностью утратил надежду освободиться.
— Посадите его на коня, — велел Фвар. — Тут могут быть его приятели… А мы должны все-таки оплатить тебе должок, нхи Вейни из клана Кайя, за всех моих братьев и других родственников, убитых тобой.