Морн
Шрифт:
парой и почти каждый день приходил проведать её. Она беседовала с ним дольше, чем
когда-либо со мной, и именно его она попросила обнять себя перед смертью. Меня это
глубоко ранило, но она хотела этого, и я позволил ему посадить её к себе на колени и
укачивать возле своей груди, пока она делала свой последний вздох.
Дана побледнела: услышанное потрясло её и шокировало.
— Морн, мне очень жаль.
— Дестени сказал не принимать это слишком
обезболивающих, она была не в состоянии мыслить здраво. Он сказал, что это, возможно,
было инстинктивное желание перед смертью находиться рядом с другим приматом.
— Уверена, что он был прав.
Морн не стал врать Дане.
— Он сказал это по доброте душевной, поскольку там были и другие приматы.
Некоторые из женщин пришли побыть с ней, но их она не стала просить об объятиях, отдав
предпочтение Дестени. В тот момент Халфпинт взяла меня за руку, хотя сама боится мужчин.
Должно быть, она заметила, насколько больно было мне смотреть, как моя пара умирает в
объятиях другого.
— Кто такая Халфпинт?
— Одна из Женщин-Подарков. Они со 139-ой успели подружиться. Моя пара была
единственной спасённой женщиной-приматом, кто не был Подарком.
— Что такое «подарок»?
— Виды, которых вывели, скрестив ДНК мелких домашних животных и невысоких
людей. Их создали маленькими и слабыми — они предназначались для людей, вложивших
кучу денег в «Мерсил Индастрис». Их просто подарили им. Некоторые воспринимали их в
качестве домашних животных, другие же поняли, что они не достаточно сильны, чтобы
сопротивляться, если… их насиловать. Люди держали их под замком в своих домах.
Дана пребывала в шоке.
Морн кивнул.
93
— Халфпинт боится всех представителей мужского пола. Она подвергалась жестокому
обращению со стороны владеющего ею человека. И тем не менее, она держала меня за
руку. Это стало утешением.
— Я рада, что она поддержала тебя.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Дана, мы предельно откровенны. Моя пара никогда не смотрела на меня и не
прикасалась ко мне так, как ты. Я знаю, ты думаешь, будто я хочу, чтобы ты заняла её место в
моей жизни, но я хочу большего чем то, что было. С тобой я по-настоящему счастлив.
Впервые в жизни.
Девушка погладила его по волосам и наклонилась ближе.
— О, малыш. Мне так жаль, — в её глазах блестели слезы.
— Поскольку ты со своей парой была очень близка, я понимаю, что ты никогда не
сможешь относиться ко мне также, но надеюсь в один прекрасный день ты посмотришь на
меня и не пожалеешь,
— Ты разбиваешь мне сердце, — прошептала Дана. — Остановись. Никогда не
повторяй этого снова. Потому что это не так. Мне ни разу не захотелось, чтобы на твоём
месте оказался он. Ни разу. Ты — Морн. Милый и добрый. Самый сексуальный мужчина,
которого я когда-либо встречала. Даже нет смысла сравнивать. Ты делаешь меня счастливой,
и именно ты заставляешь меня чувствовать себя живой. Всё это благодаря тебе. Понимаешь?
Её слова принесли облегчение, но это был диалог откровений.
— Он был хорошей парой и, будучи с ним, ты ни в чём не нуждалась.
Девушка покачала головой.
— Я бы так не сказала. Морн, я имею в виду, что он был добр ко мне, но у нас тоже
были проблемы. В отношениях всегда так. И каждая из этих проблем убивала наши
отношения.
— Ты говоришь так, чтобы я почувствовал себя лучше.
— Нет. Даже не пыталась, — удерживая взгляд мужчины, она, выпустив его волосы,
положила руку обратно Морну на плечо. — Хочешь расскажу о некоторых из моих семейных
проблем?
— У тебя они были?
— Как у всех, — Дана сделала паузу. — Томми всегда всё делал так, как хотелось ему.
Он не настаивал и не угрожал, но, думаю, он использовал шутки и значительную долю лести,
чтобы я согласилась на всё, что ему нужно. Он настоял на том, чтобы я стала его ассистентом
в компании, которой он управлял, зная, что у меня нет желания там работать. Мне пришлось
наплевать на собственную карьеру. Меня это возмущало, потому что каждый раз именно я
была тем, кто шёл на уступки, а он получал то, что хотел. Ещё ему нравилось производить
впечатление на людей — он был очень общителен. Меня же не волновало мнение других, и
я не настолько коммуникабельна. Порой мы спорили по этому поводу. Томми в ответ лишь
улыбался и говорил, как сильно любит меня, и что я сделаю его счастливым, если буду
усерднее пытаться приобщиться к его образу жизни. Иногда это задевало. Разве моё
благополучие не имеет значения? Временами я чувствовала себя совершенно никчёмной, но
мне приходилось улыбаться и терпеть, ведь это было важно для него. Он полагал, если что-
94
то важно для него, то должно быть важно и для меня, но правда в том, что это было не так. Я
знала об этом, но старалась сохранить наш брак.
— Он был жесток с тобой, Дана?
— Нет. Томми был совсем не такой. Он бы никогда меня не ударил или что-то