Морок над Шадизаром
Шрифт:
Альмиранте Бобадилья пошатнулся и выдавил:
— Посланец...
— Я не желаю тебе здравствовать, старик, поскольку это бессмысленно, — по залу разнёсся бесцветный, ничего не выражающий голос лемурийца, стоявшего по ту сторону Врат. Так обычно говорят нотариусы или судейские чиновники, оглашающие скучный документ о праве наследства. — Мы виделись совсем недавно, верно? Всего девять дней назад, в пустыне. Помнишь милую крошку в синем с узором халатике, принесшую в твой шатёр корзину со змеёй? Это тоже был я. Как
— Устал, — кивнул зингарец. — Но и ты, мерзкая тварь, утомился гоняться за мной столько лет.
— Вечность не знает утомления, — без эмоций ответил Посланец. — Ты изворотлив, признаю. Сегодня проявил чудеса изобретательности, притащив сюда... Это. Что оно такое?
Лемуриец вытянул руку, указывая на деревянную будку, усевшуюся, поджав лапы, в уголке. Голос или предпочитал не вмешиваться, или попросту заскучал.
— Оказывается, есть вещи, не подвластные вашему изощренному разуму?
— Ответа на этот вопрос и возможного спора не будет, — чуть громче сказал Посланец, что можно было расценить как смущение или раздражение. Похоже, лемуриец действительно столкнулся с неразрешимой загадкой. — Но у меня есть предложение. Ты сейчас выберешь своего убийцу. Руку, которая закончит твою никчемную жизнь. Ты был прав — Врата запечатываются кровью, и я выбираю твою кровь. Вот главное и единственное условие. Сила алтаря иссякнет на следующее тысячелетие. Потом будут решать ваши правнуки.
— Не покупайся, врёт как дышит! — шикнула Лорна.
— Он не станет унижаться перед смертными примитивной ложью, — сказал Бобадилья. — Ты ведь не стала бы обманывать белку или куницу? Существ низшего порядка?
— Вы и есть существа низшего порядка, — Посланец сделал движение, похожее на безразличное пожатие плечами. — По какой-то невероятной ошибке захватившие этот мир. Альтернативы нет: долго запечатывать Врата не сумеет даже... Оно. Просидит здесь десять лет, пятьдесят, сто, никакой разницы — у нас в запасе вечность, мы терпеливы.
— Райгарх из Асгарда! — альмиранте Бобадилья выпрямился. Поправил золотую орденскую цепь на груди. Извлек кортик из ножен. — Я принял решение. Твоя рука сильна и точна. Выбираю тебя.
— А чего вдруг сразу я? — сдвинул брови вышибала. — Но... Если ты желаешь, если так рассудили боги, я готов и не побоюсь это сделать!
— Уверен? — Лорна наклонилась к старику и тяжело задышала ему в лицо. — Зачем? У нас полно времени чтобы отыскать другой выход! Никаких преувеличений, Голос может оставаться здесь годами! Мы проследим!
— Я и вправду устал, — просто ответил зингарец. — Лучше осмысленная и быстрая смерть, которая хоть кому-то поможет, чем бесконечное ожидание удара из-за угла. Я хочу
— Возьми в руку, — асир протянул Бобадилье свой меч. — Сразу попадешь в Вальхаллу и будешь пировать в чертогах Вотана!
— Сомнительное удовольствие, — почти весело сказал альмиранте, но клинок всё-таки забрал. Лег на алтарь под сияющими Вратами, будто в собственную постель. Отдал Райгарху кортик. — А теперь.. Теперь бей! Прямо в сердце. Не тяни!
Райгарх молча ударил. Струйки крови потекли на белый камень.
Врата захлопнулись. Мгновение назад были, а сейчас сгинули — будто свечу задули. Посланец исполнил обещанное.
Асир положил окровавленный кортик в ноги зингарца, отступил назад и преклонил одно колено — древний обычай. Конан из Киммерии последовал его примеру, за ним и все остальные.
Послышались шуршание и горестный протяжный вздох. Будка поднялась на все восемь паучьих лап, проковыляла к алтарю, забралась на него, полностью закрыв тело старого моряка. Мелькнула ослепительная белоснежная вспышка. Потянуло запахом грозы. Труп исчез.
— Жизнь есть величайший дар, - повторил Голос. – Незачем этим даром разбрасываться.
Госпожа Джемима, первая осмелившаяся взглянуть, что же именно стряслось, истошно завизжала, словно завидевшая мышь кухарка.
Скрипнули ржавые петли, дверца нужника распахнулась, оттуда вывалился очень бледный и взъерошенный Уго-Альваро-Вилфредо де Бобадилья и Мерада-Альматен, гранд его величества короля Зингары.
— Осьминога вам в задницу и семь якорей вперехлест, черви гальюнные! — взвыл альмиранте, с размаху шлёпнувшись на каменный пол. — Я как-то иначе представлял себе достойную дворянина смерть!..
— А знаете что? — юношеским баском сказал Конан Киммериец, первым осознавший происшедшее. — Проклятие Посланника Лемурии снято навсегда! Бобадилья ведь умер, верно?
— Малыш, ты гений, — прокряхтел Ши Шелам, бросившийся поднимать старика, сейчас выглядевшего не просто живым, но и здорово разозлённым. — Конечно умер! Жизнь за оскорбление, так?! Правда, вернулся обратно совсем уж неописуемым способом! Младенцы появляются известно откуда, а его милость народился из... Ай, за что? Вот за что?!
Альмиранте молча влепил маленькому воришке кулаком в ухо.
* * *
Удивительная повозка успела вернуться из квартала Яфтагим в «Уютную нору» незадолго до восхода солнца. Шадизар вернулся в обычное своё состояние: пылища, запах разжигаемых очагов и конского навоза, во дворах лениво гавкают собаки, щебечут птицы. Колдовское наваждение сгинуло бесследно.
— Что там было, по ту сторону? — спросила Феруза по дороге.