Морок пробуждается
Шрифт:
Он положил трубку на рычаг и прошел в гостиную. Никого. Галлюцинации были вызваны кошмаром. Точно! Другого объяснения не было. Пока.
Иван снова присел на диван. Сейчас он уже не мог понять, зачем схватил трубку. Зачем?! И тут телефон зазвонил.
От этого неожиданного звонка Ваня даже подскочил. Сердце гулко забилось в груди. Он медленно подошел к телефону, перевел дыхание и взял трубку. А услышав Лешкин голос, понял, что именно ему хотел позвонить.
– Ванюха, нам конец! – охрипшим голосом пробормотал в трубку Алексей.
В
– Ванюха, может, мы вчера паленки нажрались? – спросил Леша.
Иван смотрел куда-то в сторону и словно не слышал его.
– Не молчи! Что это за хрень?!
Иван встал и пошел к барной стойке. Вернулся с бутылкой водки и двумя стопками. Разлил. Подал одну Лешке, вторую взял сам.
– Ты что, собрался пить? Не, я не буду, – нахмурился Алексей и, скрестив руки на груди, откинулся назад.
– Ну как знаешь, – сказал Иван и выпил.
Алексей молча наблюдал за ним. Секунды тянулись, как часы. Наконец он не выдержал, взял свою рюмку и тоже выпил.
– Помнишь, когда пришел Макс, мы бегали по квартире в поисках пацана? – спросил Иван.
– Да, – кивнул Леша.
– А вечером? Старуха вместо Римки.
Леша снова кивнул.
– Ну вот, – развел руки Ваня, – а сегодня они были у меня.
– Они и у меня были! Но это же всего-навсего галлюцинации!
– Пили мы нормальную водку, – произнес Ваня, будто это все объясняло.
Лешка молчал, что-то соображая. Иван решил ему помочь.
– Ну не может же белая горячка накрыть сразу двоих. А?
– Наверное, нет, – отозвался Лешка.
– Я не знаю этих тонкостей, но, думаю, это все из-за того фильма.
«Точно, – подумал Алеша, – старуха облизнула меня сегодня ночью», а вслух сказал:
– Язык у нее, как у коровы.
– Что?!
– Да я о ночном кошмаре…
– А-а! Приятного мало.
Они снова замолчали. Неужели можно допиться в таком молодом возрасте до белой горячки? Можно или нельзя, было уже не важно. Они скорее поверили бы в то, что у них белая горячка, чем в то, что они сошли с ума из-за просмотра этого фильма ужасов.
– Что будем делать? – хрипло спросил Иван.
– Вань, может, к врачу?
– Может, и к врачу… – Пауза. – Но что-то мне неохота кодироваться. Это как признание того, что мы алкоголики.
– Да не алкаши мы! Ну, выпиваем маленько…
– Ни хрена не маленько! Тебе двадцать пять! Где твоя семья? Где дети? – Иван задавал эти вопросы скорее себе, чем Лешке. – Сейчас моей доченьке было бы пять. – Он смахнул слезу. – Понимаешь, Леша? Пять лет! Я бы водил ее в детский садик, тот, что за второй школой. У нас с Мариной обязательно был бы второй ребенок. Сынок.
Леша молчал. Эта тема пять лет была под запретом. Никто никогда не произносил в присутствии Ивана двух имен: Марина и Аня. Лешка даже не знал, что здесь случилось,
– У меня нет ни второго ребенка, ни Ани, ни Марины. Зато водки хоть залейся. – Иван наполнил рюмки, взял свою и выпил. – Что мы с успехом и делаем…
В кафе начали собираться работяги. Музыку сделали чуть громче, чтобы хоть немного заглушить этот гвалт. Ваня снова налил себе и Леше, поднял стопку и, посмотрев на друга, сказал:
– Есть одна мыслишка. Завтра возьмем отпуска и пройдемся по… – Иван запнулся, вспоминая, что хотел сказать. У него снова появилось ощущение, что за его спиной кто-то стоит. Ох, как не хотелось оборачиваться! И не только потому, что боялся увидеть полуразложившийся труп, не хотелось показывать Лешке свой испуг. Вот уже больше пятнадцати лет ребята считали его лидером, хотя никто прямо об этом и не говорил.
«А я самый обычный!»
Да, Иван занимался спортом, учился, старался жить правильно. Что такое жить правильно, он и сам толком не знал, но все равно старался. Интуитивно.
– …пройдемся по хатам, – продолжил он, – где повесились Мишка, Васька и Дима. Ну и к Сане еще раз зайдем. Может, Антонина Федоровна что вспомнит.
Лешка сосредоточенно переваривал сказанное, прикидывая все «за» и «против».
– Ты прав. К врачу мы всегда успеем. Вань, нам бы Эдика отыскать. Не зря же он о диске спрашивал.
– Не зря. А давай прямо сейчас к нему сходим?
Парни вышли из кафе. Стемнело. Полная луна выглядывала из-за крон деревьев. Вдруг Иван остановился. Он вспомнил старуху, бежавшую вчера вприпрыжку к памятнику Менделееву. Мертвое тело в свете луны было синюшным. Несмотря на теплый вечер, Иван поежился, застегнул куртку и пошел за Лешкой.
Окна на втором этаже опять были темными. Иван и Алексей поднялись по деревянным ступеням. Старая лестница громко скрипела при каждом шаге. Парни подошли к уже знакомой двери, и Леша надавил на кнопку звонка. Если Эдик спал, миссия их была бессмысленной. Едва слышная трель могла разбудить разве что таракана, уснувшего на катушке звонка. Иван подергал ручку.
– Похоже, никого. – Леша отошел.
Иван несколько раз ударил ладонью по двери, но дерматиновая обивка заглушила удары.
– Нет, – сдался он наконец. – Никого нет.
– Слушай, если бы он умер, мы бы узнали? – спросил Алексей.
Ивану тоже приходило это в голову. Уж очень быстро исчез Жиров.
– А ведь у него никого нет… – тихо проговорил он.
– Что? – не расслышал Алексей, занятый своими мыслями.
– Недели две назад он слезно рассказывал мне о том, что жена уезжает в Москву, – вздохнул Иван. – Ладно, Леха. Давай по норам. Как говорится, утро вечера мудренее. – И напоследок ударил по двери.