Морок
Шрифт:
— Искупаться хотел. Можно?
— Нужно! — Улыбнулся Зорин. — Самое место… Только далеко не отрывайся от плота. Кстати купаться могут все! Может, аппетит накупаете…
Одобренный сверху, Климов тут же спрыгнул вниз, уйдя в воду целиком. Тут же вынырнул как пробка и, отплевываясь, дал волю чувствам.
— Ух-ву-а-а!!! Ништяк водичка! Супер! Прелесть! Голова, присоединяйся!
Олег улыбался и нерешительно притоптывал на месте. Однако, не смог долго глядеть на Ванины тюленьи забавы. Живо разделся и оттолкнулся ногой от бортика. В отличие от Ивана, он вошёл в воду эпатажно
Добрых пятнадцать минут ребята резвились, шумно взлетая над водой, ухая и горланя. Они беспрестанно сигали с плота, демонстрируя отточенность прыжков, обгоняли плот, подныривали под него, и всячески пытались агитировать на водное участие подружек. Те взирали на их выпендрёж снисходительно с улыбкой, так бывает мамы поглядывают на чудачество своих малышей. В воду лезть девочки категорически отказались, ссылаясь на не одетые купальники, за что тут же получали щедрые порции бесплатной воды, пригоршнями и с плеча. Это определённо освежало, хотя одобрения не вызывало. Дамы визжали, фыркали и грозились жестоко отмстить подлым ихтиандрам.
Пока продолжались эти игры на свежем воздухе, Вадим присматривал местечко для остановки. Наконец был выбран сердцу милый островок, где, по мнению Зорина, будет, неплохо, расположиться за костерком, чтобы подогреть недоеденный завтрак. На это отводилось максимум полчаса, достаточно для того, чтобы подкрепить тело, а затем продолжить путешествие. Выпотрошенная и ощипанная птица, подбитая утром, в расчёт не шла. Она была эксклюзивом на вечер и томилась в отведённом прохладном месте.
— О! Наше морское путешествие уже заканчивается? — Спросила Наталья, наблюдая, как Вадим направляет к берегу.
— Пока ещё нет. Всего лишь тайм-уат. Быстренько отобедаем, чем бог послал и вперёд на восток.
Но неожиданно случилось то, что задержало больше чем на час. Разжигая огонь, Вадим на некоторое время остался один. Отправленная им молодёжь, разбрелась в поисках сухого валежника за ближайшие сосны. Вскинутый к верху язычками пламени небольшой костерок, уже поглотил древесную шелуху и кроткие ветки. Он требовал еще. Но вблизи кроме оголышей ничего не было, а ребята как назло пропали… Не получив новой пищи, костерок затух не успев разгореться, и в это время со стороны леса послышалась оживлённая речь. Ребята возвращались. Голоса были не разборчивы. Но что-то в них было не так. Слух уловил несколько фраз, отрывистых и резких. Из чего Зорин уяснил, что в стане молодых какой-то раздор, какая-то буза. Причем ругались не шутейно по приколу, а что ни на есть на самых серьезных тонах. Приглядевшись, Зорин понял, что это не Ваня с Наташей, как он подумал в начале. Те шли друг за другом, каждый со своей охапкой хвороста, и губы у них не шевелились. Зато другая пара, разрывалась вулканом. Олег разбрасывал кистями и что-то быстро да зло выкрикивал. В ответ с той же резкостью получал гневную тираду от Люси. Руки у обоих были свободны от дров, какие тут могут быть дрова…
— …пора б повзрослеть из девочки в женщину! — Услышал окончание фразы Вадим.
— Дурак и хам! — Огрызнулась жена.
Заметив, что подошли достаточно близко, они
За всё время, пока Зорин разводил костёр и приспосабливал котелок на подвесь, группа не проронила ни слова, словно был дан обет молчания. Этакое ленивое созерцание огня и меланхоличное ожидание трапезы. Пока Вадим суетился, он между делом стравливал тишину вопросами типа: «Что языки проглотили?», «Голод отнял дар речи?», но увы, не получил ни острой шутки ни внятного ответа. Наконец, поудобнее расположившись напротив всех сидящих, он предельно громко спросил:
— Ну?! Кто-нибудь объяснит, что произошло?
Взгляд его прошёлся по пасмурным лицам и остановился на Головном. Олег коротко ответил взглядом и снова уставился вниз. Губы тронула кривая усмешка.
— Да так, Николаич… Обычная семейная склока. Ерунда, в общем…
— Ерунда?! — Взвилась вдруг Люся. — А ты расскажи… Расскажи Вадиму Николаевичу, что ты вообще считаешь ерундой!
— Ну, всё, хватит! Спрячь сопли, веди себя нормально!
— А ты?! Ты правильно себя ведёшь?! Тебя клинит на разрушение… Что избить, что убить — тебе всё одинаково! Чем помешали тебе бабочки? Сидели, никого не трогали…
— Успокойся, а?! Будь адекватна…
— Да ты сам неадекватен!
— Так, стоп! — Произнёс Вадим. — Я ничего не понял. Можно поподробнее… Чего натворил, Олег?
— Олег, ты и вправду перегнул! — Вмешалась в их спор Наталья. — Нам эти вещи мог бы не демонстрировать. Это только в минус тебе…
— Да ладно! Плюс, минус… — Закипел Головной. — Никому ничего я не демонстрировал, понятно?! Кисейные барышни! Пришли в тайгу, живите по законам тайги! С вами получится так, что и комара на морде убить тоже жестоко. Зайца жрёте с аппетитом, а не вдомек, что прежде чем его поджарить, надо его сперва убить.
Людмила резко и порывисто вскочила. Губы у неё дрожали, а щёки пылали румянцем под цвет её волос.
— Ты сейчас не зайца убил, а бабочек! И не чтобы пожрать, а просто так. Ради смеха, ради дури своей… Садист!
Она развернулась в сторону леса и быстро зашагала, не оглядываясь, в направлении, откуда они недавно вышли.
Тишина снова было воцарилась после её ухода, но Вадим не дал ей затянуться.
— Олег?! — Он смотрел только на Головного. — Что это за история с бабочками?
Головной активно играл желваками, но отвечать не собирался.
— Ничего мне сказать не хочешь? — снова поднажал Вадим.
— Олег, сходи за Люськой, она же заблудится, — жалобно-просяще обратилась к нему Наташа.
Головной только сильней засопел, и ушёл в немую оборону, упёршись глазами вниз.
— Так, ладно! — поднялся Вадим. — Наташ, помешивай суп, ладно? А ты, Вань, костёр держи! Я скоро приду!
Он пошёл по следам Людмилы, напоследок обронив ещё одну фразу:
— А с тобой, Олег, мы ещё поговорим!