Морок
Шрифт:
Я заплыл очень далеко, не обращая внимания на буйки, время от времени уходя в глубину вместо того, чтобы уворачиваться от скутеров и прочего водяного транспорта. Потом обсыхал на пляже под горячими, но уже не обжигающими лучами солнца. Немного перегрелся и решил освежиться еще раз. Новый тур в морские дали стал не менее, а более длительным, чем в первый раз, ведь я решил, что на сегодня он — последний, значит, надо насладиться купанием в полной мере.
Я немного не рассчитал эффект купания: конечно, прекрасно освежился, но перехватил с непривычки физической нагрузки, и, как только сел за руль, сразу
Никогда бы не предположил, что Стив так консервативен. Он, оказывается, слушал «Битлз». Целый диск! Чуть ли не все их песни, да еще не по одному разу: разные варианты, в исполнении разных лет. Кроме того, в бардачке обнаружился и совсем удивительный диск — «Песни с фронта» — современная запись песенок времен Первой и Второй мировых войн.
«Битлз» я даже подростком не увлекался. И то сказать, тогда по ним уже перестали сходить с ума. Но долгая дорога по чужой стране не оставила мне выбора: я стал слушать Четверку. У их песен оказалось одно неоспоримое преимущество: как бы прохладно к ним ни относился, но их текстов невозможно не знать. Я принялся немелодично, зато громко подпевать — сон как рукой сняло! Постепенно обнаружил в знакомых текстах гораздо больше смысла и чувства, чем находил прежде.
Сентиментальные, простенькие «Песни с фронта» вообще покорили мое сердце! Здесь была и спорная, некогда принадлежавшая двум враждебным лагерям «Лили Марлен», и «Долог путь до Типперери», и грубая, жутко забавная даже в наши дни «Пошли всех сержантов!». Сентиментальная чепуха всяких там соловьев, поющих по лондонским скверам, не стала казаться умнее со времен детства моих родителей, скорее наоборот. Но как же хорошо было подпевать этим соловьям среди раскаленных скал чужбины! Эти песенки, должно быть, специально сочиняли для длительных тяжелых походов.
Вспомнив родителей, я внезапно подумал, что когда-нибудь умру так же, как отец: за морем, в далеком чужом краю, не выдержав ставших вдруг непосильными тягот увлекательного пути… Странно! Вообще, мысль о смерти не пугает меня и не расстраивает, но откуда она взялась сейчас, среди безоблачного дня? Отчего такой тягучей тревогой стиснулось вдруг сердце?
Одинокая труба давно пропела отбой утомленному боями и походами лагерю; щелчок бездушной магнитолы вновь швырнул в чрево моего железного коня шумливую и суетную радиоволну.
«…И мы начинаем нашу любимую ежедневную викторину „Звезда удачи“, — пропела нежным голоском с протяжным южным выговором ведущая. — Представляю, дорогие мои слушатели, как вы сейчас запрыгали от восторга около своих радиоприемников. Еще бы!..»Я торопливо щелкнул тумблером. В салоне установилась непривычная тишина. Даже шум двигателя и шуршание колес по неровному асфальту не могли прогнать звона в ушах, какой возникает от внезапного наступления полной тишины.
Неприятный осадок поднялся со дна души. Я недаром выключил радио! Слова «викторина „Звезда удачи“»всколыхнули еще довольно свежее воспоминание, отзывавшееся сильным чувством неловкости и сомнениями в собственной правоте.
Джейн
Встречаясь с Бетт в коридорах телецентра, я продолжаю мило с ней раскланиваться, интересоваться, как ее дела и как поживают ее ребятишки. Мы вроде бы остались добрыми друзьями, как прежде. Но я не могу отделаться от ощущения, что Бетт все еще недоумевает и ждет объяснений. А я не могу и не хочу что-либо ей объяснять. Ее не в чем обвинить, даже намеком: каждый живет так, как привык и считает нужным. Бетт слишком трудно достаются ее деньги, чтобы заниматься благотворительностью. И вообще, дело не в том коротеньком эпизоде, что произвел на меня такое неприятное впечатление. Дело в том, что благодаря этому эпизоду я успел вовремя остановиться, не сделать очередной ошибки. Если бы вовремя! Поздновато. Чуть-чуть поздновато…
В день, когда бывший муж вернул ей отсуженную им в бракоразводном процессе маленькую дочь, Бетт пригласила меня в гости. Я был рад снова повстречаться и с Элли, и с Рэйфом. Но, главное, наши с Бетт отношения явно стремились перейти рамки дружеского общения. Мы всего несколько раз пообедали вместе, погуляли в парке, вовсе не встречались наедине. Тем не менее тревога за судьбу Элли и совместные усилия по ее спасению, помимо давней совместной работы, так нас сблизили, что, казалось, продолжение было предрешено.
Дом Бетти встретил нас веселым гомоном и возней ребят. Я оказался не единственным гостем, как обещала Бетт: к Рэйфу пришла его подружка — пятилетняя девочка из соседнего дома. Элли в их сплоченной компании не стала лишней: девчушка всячески опекала ее и даже защищала от ее расшалившегося брата. Все вместе опекали — а больше тискали и терзали — молодого пушистого кота. Словом, идиллия.
Мы с Бетт, конечно, не остались в стороне от шумной игры. Меня несказанно удивило и тронуло, что Элли узнала меня. И не просто узнала. Она долго-долго от меня не отходила, молча держа за руку. Потом побежала в свою комнату, повозилась там — и притащила измятую, серенькую тряпочку, в которой я с трудом узнал свой бывший носовой платок.
— У меня Тони заболел. Его зовут Тони. Видишь, он лежит и не ходит. У него ножек нету. Виктор, вылечи его.
Три пары глаз внимательно наблюдали процесс выздоровления Тони и его последовавшие за обретением ног танцевальные па. Я постарался объяснить благодарным зрителям, как нужно обращаться с тряпочкой, чтобы она преображалась и оживала. Потом мы обсудили насущный вопрос личной гигиены Тони. И вся ватага в сопровождении няни отвалила в ванную — купать Тони, то есть стирать замусоленную тряпочку.
Бетт, радостно возбужденной, хотелось общаться. Но необходимость готовить праздничный обед гнала ее на кухню. Она быстро решила проблему, по-домашнему позвав меня с собой.
Я предложил помощь, но она наотрез отказалась: «На кухне может быть только одна хозяйка!» Ее гордый, независимый нрав я уже имел случай заметить.
Через некоторое время кастрюли на плите начали источать вкусные запахи.
Несколько раз я заметил в дверном проеме Мэгги — маленькую соседку Николсенов.
— Мэгги, поди сюда, — окликнула девочку Бетт, когда та в очередной раз появилась на пороге. — Не пора ли тебе домой? Бабушка, наверное, заждалась.