Мороженщик
Шрифт:
Мужчина снял колпачок дорогой авторучки и аккуратно написал печатными буквами: послать Ники к Ди, открытки, чемодан, косметика, записки в банк, Бонни. Вечером они с Ники обсудят все в деталях.
Он не беспокоился: потаскушка Ди сломя голову примчится в его тайное убежище. Эта простая белая комната без всяких украшений и излишеств успокаивала его, позволяла расслабиться, снимала напряжение в те часы, когда подступала болезнь, и в то же время непостижимым образом давала ему ощущение могущества и беспредельной власти над жизнью и смертью. Эта комната — его гавань, его приют, его спасение.
Он сложил записку,
В этой стерильной комнате не бывает тепло. Он сохраняет ее холодной, практически ледяной. Здесь эта «беби» в свежезамороженном виде будет меньше вонять. Он глубоко вдыхает освежающий холодный воздух комнаты, которая стала его святыней, его прибежищем, его крепостью.
Бакхедское управление
Главное управление правопорядка обычно поручало Эйхорду самые сложные дела: расследования убийств или преступления, вызвавшие самый большой общественный резонанс. И если бы убийство Хоут произошло в другом городе, оно могло бы и не попасть на стол Джека, но бакхедское управление было его родным домом, и здесь этот случай оказался самым серьезным.
— Алло, — сказал Джек телефонистке, — мне нужен междугородный разговор с Доу Джери.
— Минуточку, — ответили ему. Гудели линии дальней телефонной связи Аризоны, твердый пластик прижат к левому уху Эйхорда.
— Кабинет доктора Джери.
— Алло. Междугородный. Джек Эйхорд вызывает доктора Джери.
Снова ожидание.
— Джек? — пробился голос доктора.
— Док?
— Возможно ли, легендарный Джек Эйхорд? — Писклявый мужской голос заставил Эйхорда улыбнуться. Доктор Джери был его хорошим знакомым.
— Боюсь, что я, старина. Снова я. — Он рассмеялся в трубку.
— Не ожидал, что узнаешь меня после долгого перерыва.
— Узнал, узнал. Как ты? Что-нибудь случилось?
— У меня все отлично. Но я, конечно, по делу: в Бакхеде совершено убийство, сильно смахивающее на те, что расследовались в Техасе несколько лет назад. — И Джек изложил все сведения об этой серии убийств, почерпнутые им из старых газет. Он получил их от приятеля-журналиста, собравшего большую подшивку вырезок о подобных делах, расследовавшихся Главным управлением и в Амарилло. — Их называли убийствами Мороженщика. Вспоминаешь?
— Ммм, — доктор немного подумал, — нет, я не помню. И, по-моему, даже не слышал о них.
— Убийства совершались примерно двадцать лет назад. Похоже, что недавнее преступление в Бакхеде того же типа. Мне совершенно необходимо получить некоторые сведения. У тебя есть время?
— Разумеется, Джек, спрашивай.
— Я
— Давай вернемся к старым убийствам, Джек, — сказал доктор. — Значит, вначале были удушения, а потом убийства пестиком?
— Да.
— Точно можешь сказать, куда наносился удар? Ты, помнится, говорил об ударе в глаз?
— Да, верно. Первый раз — в висок, второй — в ухо, третий — в глаз.
— Может быть, он каждый раз целился в глаза, но жертва двигалась или срывалась рука? Видишь ли, удар в глазное яблоко дает картину классического случая паранойи, то есть кто-то очень низкого о себе мнения считает себя самой омерзительной, уродливой личностью и думает, что для женщины с хорошим вкусом он будет отвратителен.
Доктор Джери начал говорить очень быстро, не утруждая себя выбором слов:
— Определенные психические отклонения есть в каждом из нас, потенциально отрицательные эмоции и стрессы ежедневной жизни иногда становятся катализаторами взрыва, последствиями которого могут быть три типа непредсказуемого асоциального поведения: случайный проступок, острая паранойя, хроническая паранойя. Жесткие экономические обстоятельства или стрессовая ситуация в результате случайного происшествия могут толкнуть человека на единичный поступок, не вписывающийся в рамки поведения законопослушного гражданина.
Но и в этих из ряда вон выходящих ситуациях действия психически нормального индивидуума будут отличаться от реакции хронического параноика. Лица данной категории обычно обладают неустойчивым характером, они чувствуют не принадлежность к обществу, а необходимость состязаться с ним.
— Почему такой хроник убивает? Боится окружающих и хочет избавиться от них?
— Нет, это сложнее. Существуют различные типы хронических больных, чьи извращенные представления приводят их к убийству. Истерики, эпилептики, шизоиды могут убивать из враждебности, от крушения надежд, от страха или дезориентации в жизненных ситуациях. Но убийцы, с которыми тебе приходится иметь дело, стремятся обосновать свои действия. Они заявляют обществу: «Я не боюсь вас. Вы боитесь меня. Я для вас страшнее, чем вы для меня». Это крайняя степень расстроенной психики, и естественно, такой тип убийц находит массу различных поводов для подобных действий.
— Можешь ты дать характеристику такого типа личности?
— Разве что в самом общем виде. Например, такой индивид долгое время психологически может быть готовым к убийству. В какой-то момент полученный стресс доводит его до состояния эмоциональной неустойчивости, психического разбаланса, и он убивает. В повседневной обстановке он ничем не выделяется, по крайней мере, в его представлении, и ведет обычный образ жизни нормального человека. В глубине души он считает себя более умным и искушенным, чем окружающие, и это дает ему ощущение уверенности в себе. Или даже более выражение: я настолько умнее тебя, что не имеет смысла конкурировать в обычной социальной области.