Морпех. Русский Уругвай
Шрифт:
– Опять колдовство, – тихим шепотом произнес Микула и закрыл глаза, из которых покатились слезинки.
– Нет, воин, это не колдовство, а промысел Божий, – шепнул я ему в заросшее густым волосом ухо. – Он тебя любит, потому и послал меня помочь тебе.
Постепенно зеленое сияние стало блекнуть, затухать. Я оторвал ладони от плеч Микулы и поднялся. Князь с сыном, перекрестившись и произнеся: «Слава тебе, Господи!», поднялись с колен и подошли к кровати. Микула, запахивая разорванную мной рубаху, поднялся с ложа скорбного, поклонился нам большим поклоном и занес руку – перекреститься на икону, да так и замер. Мы оглянулись и все четверо дружно рухнули на колени. Лик на иконе источал яркое золотое сияние с зеленоватым оттенком… и вроде даже слегка улыбался…
На
Торговля шла прямо «с колес», вернее, с больших корзин, стоявших на телегах. Таких овощей и у нас в Новороссийске достаточно, а вот фруктов своих пока нет. Сады только в прошлом году заложены. Зато ананасов много. Большие шишки в поле растут, рядом с картошкой и томатами. А здесь я их что-то не заметил. Не выращивают местные аграрии, говорят – не вызревают. Вот и еще одна статья дохода нашего княжества.
Дальше рыбный и мясной ряды. Лотки с рыбой разных пород и размеров. Некоторые экземпляры еще даже хвостами шлепают и рты разевают. Рыбаки сети на рассвете перетряхнули, улов на базар свеженьким попал. Таким же свежим было и мясо, говядина и баранина, разложенное на досках легкого прилавка и укрытое широкими листьями от мух. Сверху, от дождя и солнца, прилавки закрыты холщевыми навесами. Мясом и рыбой торгуют только до полудня, до сиесты. Продукт от тепла портиться начинает, холодильники-то еще не придумали. Потому забой скота, как мне сказал метис-торговец, производится по потребности. Я видел, как к его соседу-испанцу, у которого остался единственный не проданный кусок бараньей грудинки, подбежали два полуголых негритенка с корзиной еще «живого» мяса, истекающего каплями крови. Свежатинка! Бери, готовь и наслаждайся. Голод, судя по количеству и ассортименту продуктов, городу не грозит.
Гораздо хуже обстояло дело с товарами промышленного и ремесленного производства. Ассортимент небольшой, качество средненькое. Цены более-менее соответствуют качеству работы, но стремятся к увеличению. Мало в Буэносе ремесленников. Не едут они пока в колонии за свой счет. Не приперли их еще в Старом Свете постоянные войны и дикие налоги к стенке. Это лет через сто валом повалит народ «за море». А сейчас – нет. На прилавках индейские циновки, грубая обувь, что-то из одежды, изделия из шкур и кожи, стопками стоят плетеные из лозы корзины, лежат глиняные миски-чашки-горшки. И еще разная мелочь, необходимая, однако, людям в повседневной жизни.
Отдельно стоял большой навес с охотничьими трофеями. Выделанные звериные шкуры, пучки страусиных перьев, рога, связки чьи-то когтей и зубов. Тут же присутствовали и изделия из всего выше перечисленного. Даже плетеная из тростника шляпа, украшенная страусиными перьями и птичьим гнездышком с чучелом какой-то малой пичуги, в нем сидящей. И прекрасная, собранная из множества цветных перышек, индейская накидка. На стене в качестве гобелена она смотрелась бы очень хорошо! Отдельными стопами лежали выделанные кожи страусов и крокодилов. Меня именно они и заинтересовали. Начал со страусиной.
Долго рассматривал, мял в руках, даже понюхал. Кожа страуса является одной из самых красивых, уступая только коже крокодила. Она очень мягкая, эластичная и прочная. Хорошо отталкивает воду. В будущем из нее станут шить прекрасную обувь, одежду и галантерею – перчатки, сумочки, ремни. И будут эти вещи пользоваться огромным спросом, несмотря на стоимость. А
На тележке торговца кайманова кожа присутствовала в двух видах: с брюха и со спины. Я с удовольствием провел рукой по коже зубастика. Неповторимое тактильное ощущение всех этих рубчиков, чешуек, бугорков и изгибов! А узор! Очень необычный и абсолютно неповторимый. В природе не существует двух одинаковых животных. И кожа одного животного не похожа на кожу другого. Кожа с брюшной части очень мягкая и покрыта плоскими чешуйками. И весьма прочная. Она походит на классическую кожу какого-либо другого животного. Но на каймановой – природный легко узнаваемый оригинальный рисунок! Так что не спутаешь. Сапоги, что мне из этой кожи пошьют мои мастера, будут смотреться очень эффектно, брутально и вызывающе. Всем на зависть! К тому же они будут обладать повышенной износоустойчивостью и водостойкостью, что для меня, собирающегося в многокилометровый поход по горам Бразилии, весьма актуально. Отличное сырье, обладающее редким сочетанием пластичности, прочности и красоты ее текстуры.
Кожа со спины – довольно жесткая, отличается выдающимися роговыми рядами и еще более прочная, чем брюшная. Но она почти непригодна для изготовления каких-либо изделий из-за присутствующих выступающих рубчатых чешуек – остеодерм. Все-таки кожа у каймана более толстая и грубая, чем у настоящего крокодила. И я не знаю, для производства чего смогу ее использовать. Значит, брать не буду.
Поторговавшись, купил у охотника-метиса, представившегося как Карлос Мартинес, все имевшиеся страусиные и брюшные каймановы кожи. Правда, было их не много. Купил и накидку из перьев. Ларите подарю, пусть красоту в спальне повесит. Обрадованный оптовому покупателю Карлос предложил бесплатную доставку и, узнав, что моя бригантина стоит у пирса, отправил туда бывшего с ним индейца, нагруженного моими покупками. Я предложил Карлосу зайти в таверну, побеседовать. Предложение метис принял. Договорились встретиться во время сиесты.
Я продолжил экскурсию по рынку. Вот и товары из метрополии. Ассортимент гораздо шире и качество лучше местного. Но цены! У князя, да и у меня, в закромах наименований товаров из Старого Света гораздо больше, чем здесь выставлено. Выгодное положение Новороссийска позволяет нам первыми брать лучшее и необходимое с каждого зашедшего в Рио де Ла-Плата купеческого судна. Плывшие в Буэнос-Айрес купцы-контрабандисты частенько заворачивают сначала к нам, а уж потом, с изрядно опустошенными трюмами, идут дальше. Деньгами мы не сорим, торгуемся за каждый мараведи, но и не скопидомничаем. Деньги должны работать! Скупали мы многое, а через некоторое время уже наша бригантина везла перекупленный товар в Буэнос-Айрес или Асунсьон. И вовсе не спекуляция это, а бизнес, понимашь!
«Министр торговли» Жилин предлагал расторговавшимся в Новороссийске купцам сразу приобрести приглянувшиеся товары. Негоцианты смотрели, приценивались. Жилин честно предупреждал, какие изделия они купить смогут только здесь, у нас, и нигде более. И называл цену. Некоторые, поверив ему, брали понравившееся сразу. Другие, понадеявшись взять такое же в Буэносе дешевле, уходили. Но… Все-таки ремесла у нас более развиты. Взять, хотя бы, ту же мебель. Мои мастера-резчики в этих краях единственные! И я – монополист!