Морриган
Шрифт:
— Скажи, девчонка, ты обладаешь Знанием?
Я заколебалась. С какой стати мне говорить правду? Я поймала на себе несчастный взгляд Джафира.
«Скажи нет», — тихо покачал он головой.
Если бы оказалось, что я не представляю ценности, меня, возможно, всё-таки отпустили бы.
Я глянула на толпу позади Джафира. Уже подъехали отставшие члены клана, нас окружало море глаз и измученных взглядов. Захныкал ребёнок. Затем ещё один.
«Скоро. — У меня сдавило в груди. — Через четыре дня пути».
— Отвечай! — рявкнул Фергюс.
— Нет, — прошептала я.
Разочарованно прошипев,
— Она твоя. Вполне годится в жёны. Наверняка сумеет родить шалопая-другого… не пропадать же зерну зря.
— Нет! — выпалила я. — Ни за что!
— Ты не можешь нарушить волю Харрика! Он… — вслед за моим криком проревел Джафир.
Фергюс развернулся и врезал Джафиру в живот с такой неистовой яростью, что мужчины, которые держали его, отшатнулись. И снова ударил, на сей раз в рёбра. Я закричала, моля прекратить. Голова Джафира свесилась набок, колени подогнулись. Он бы рухнул на землю, если бы не те мужчины по сторонам. Джафир закашлялся, сплёвывая кровь.
— Ну что, понравилось нарушать мою волю? — Фергюс дёрнул его за волосы, заставляя посмотреть на себя.
Взгляд у Джафира был всё такой же непокорный.
— Ты предал клан! — ревел Фергюс. — Ты предал меня! Ты мне больше не сын! Точно так же как Лиам больше не был братом! — Он приставил к шее Джафира нож.
— Нет! — выкрикнула я. — Постой!
Фергюс оглянулся на меня.
— Харрик был прав. Я действительно обладаю Знанием, причём мой дар силён! Я проведу вас безопасным путём через горы и дальше, но только при одном условии… я сделаю это, как жена Джафира. Не Стефана.
— Заткнись! — тряхнул меня Стефан.
— Видела бы ты себя, девушка, — ухмыльнулся Фергюс. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Ты поведёшь нас, потому что я приказал.
Из толпы протиснулась женщина и положила руку Фергюсу на плечо.
— Уступи девушке, Фергюс. Отнимешь у неё надежду, и она, чего доброго, ещё заведёт нас в ловушку.
— Или бросит умирать на полпути через глухомань! — выкрикнула другая женщина.
Клан испуганно зароптал.
— Молчать! — рявкнул Фергюс, помахав ножом. — Если хочет жить, будет делать по-моему.
«Это ты будешь делать по-моему, если хочешь жить, — подмывало меня сказать. — Я видела вас всех мёртвыми. Вы погибнете всего через четыре дня».
Но я прикусила язык. От Фергюса можно было ждать чего угодно, и он всё ещё размахивал ножом.
Вперёд вышел мужчина. Выше и старше вождя.
— Девушка из племени пригодится в качестве проводницы, но Лаурида права: отберём у пленницы надежду на награду, и, возможно, это обернётся нашей собственной гибелью.
Фергюс прошёл несколько шагов, будто размышляя, и спрятал оружие в ножны. Окинул взглядом обеспокоенные лица сородичей и, вернувшись ко мне, провёл пальцем по волосам у меня на плече.
— Очень хорошо, Морриган из племени Выживших. Заключим сделку. Если в целости и сохранности проведёшь нас в место, которое мне понравится, и порадуешь своей полезностью по пути, то в конце путешествия станешь женой Джафира. Если нет, достанешься Стефану. Согласна или заартачишься?
Я знала: чтобы я ни делала, этот человек всё равно будет недоволен. Он никогда не
— Согласна.
Он приказал Стефану оставить меня в покое, затем повернулся к тем, кто держал Джафира, и кивком велел отпустить. Тот рухнул на землю и закашлялся. Я подбежала и присела рядом. Дыхание Джафира было неровным, он держался за рёбра. Я положила его голову на колени, вытерла юбкой кровь изо рта.
— Морриган, — было воспротивился он, но я прижала к его губам палец. Джафир знал тоже, что и я: мне его отец ничего не даст.
— Тсс, — прошептала я, перед глазами всё плыло от слёз. Я нагнулась ближе, чтобы никто не подслушал: — Пока, сойдёт и так. Это способ быть вместе. Я люблю тебя, Джафир де Алдрид. И всегда буду любить.
Я обернулась на Фергюса, уже стоявшего плечом к плечу со Стефаном. Глаза их победно сияли. Клан был доволен, и Фергюс всё равно получил бы желаемое, но до поры до времени наше соглашение при всей своей ненадёжности купило нам с Джафиром отсрочку. Будущее скрывал туман, однако в одном сомневаться не приходится: в конце путешествия я стану женой кого-нибудь из Алдридов.
Глава двадцать первая
Морриган
Мне было восемнадцать, когда мы достигли места, где решили остаться. Где с деревьев свисали налитые соком плоды размером с кулак, а на горизонте, насколько хватало глаз, тянулась линия глубокой синевы.
Путешествие длилось долго. Мы повстречали в пути такое, чего не могли даже вообразить. Нас окружал край, ужасный и величественный одновременно. Дикие, заброшенные земли, где в стенаниях ветра слышались крики умерших.
Порой и еда, и сила духа оказывались на исходе. Бывали дни, когда я поддерживала в спутниках жизнь травой, корой и фальшивой надеждой. Лгала, заставляя шагать вперёд. Рассказывала детские сказки, чтобы отвлечь от страхов. Не знаю, сколько богов на свете, но я взывала к любой силе, что могла выслушать. Мне нашептывали ответы — голосом ветра, мерцанием костра, цветными всполохами на изнанке век, словами, что щекотали шею и оседали в сердце. «Не сдавайся, иди дальше». Я старалась действовать спокойно и мягко, доверять и слушать, но этого порой оказывалось недостаточно, чтобы остановить руку нетерпеливого Фергюса. Если расплачиваться приходилось не моему лицу, значит, доставалось Джафиру или тому, кто оказывался поблизости.
Я горевала, вспоминая о доброте, отличавшей моё племя, и порой думала, что больше не выдержу, но Ама была права. Знание действительно обретает крылья в горе, страхе, нужде, а мне всего этого выпало предостаточно. Я вспоминала восьмилетнюю девочку, которой когда-то была, — ту, что корчилась меж валунов, мечтая умереть. За годы, прожитые с родным племенем, хватало и страха, и потерь, но что это такое, я по-настоящему поняла только в этом путешествии.
Отчаяние обретало зубы. Когти. Становилось диким зверем внутри меня, неудержимым, неописуемым — точь-в-точь таким, как когда-то давно говорил Джафир. Самые мрачные мысли вырывались на свободу, разворачивая чёрные крылья.