Морская академия магии: покорить глубину

Каралина

— Непередаваемые. Ни в какое сравнение не идет с погружением на тренажерах.

Так как каюта была маленькой, второй человек мог разместиться либо на моей кровати, либо в проеме двери, не закрывая ее. Иссидорский, разумеется, предпочел первый вариант.

— Ты великолепно справилась. Твой дар очень силен.

— Да, я его ощутила стоило лишь войти в рулевой отсек. Только нет связи с командой. Сложно.

— Понимаю, — кивнул Дениэл, задумчиво меня рассматривая.

У действующих операторов погружения нет такой проблемы. Они проходят сложный ритуал, благодаря которому становятся

частью команды. Ее члену необязательно все команды произносить вслух. Они общаются ментально.

— Мег, ты…

Я вскинула на капитана взгляд и он умолк.

— Нет, ничего. Отдыхай.

Так и не закончив вопрос, Дениэл покинул мою каюту.

***

До ужина провалялась в постели, отдыхая после пробного погружения. Ночью мы выдвигаемся и следовало подготовиться, чтобы ничего не упустить. Все-таки «Призрак» — боевое судно и нас ждет отнюдь не развлекательное путешествие.

На ужин пришла одной из первых, вновь проголодавшись, несмотря на принесенный в каюту второй обед.

— Мег, иди к нам, — махнул мне Риал, кивком указав на свободное место подле себя.

Иссидорского еще не было, он появился лишь пару минут спустя и устроился рядом.

— Отдохнула?

— Вполне, — кивнула я Дениэлу, отдавая должное запеченной рыбе с овощами и сытному салату.

За столом тек неспешный разговор. Моряки готовились к ночному отплытию и не стремились тратить силы на болтовню.

Я осторожно бросила взгляд на Глина, ужинавшего вместе со всеми.

Мужина был чем-то явно недоволен, но неприязни не выказывал.

Завершив трапезу, проректор покинул столовую, а нас собрал Соммер, напомнив про ежевечерний сбор в комнате отдыха, где традиционно обсуждались планы на ближайшую ночь. Мне о нем рассказал Риал за ужином.

Решив не выделяться и лишний раз не злить Глина, заняла место в тени позади всех, что не укрылось от вошедшего следом за нами Иссидорского.

— Мег, — нахмурился мужчина и кивком указал на кресло рядом с Соммером и Риалом. Там же сидел Глин.

Не решившись спорить с капитаном, тихо пересела, сделав вид, что не заметила хитрую улыбку старпома.

— Итак, друзья, ночью мы отплываем на очередную миссию. Надеюсь, Вы все успели отдохнуть и никто не сожалеет, что в эти праздничные вечера проводит время в нашей компании, а не за кружечкой эля, просиживая штаны на суше.

Сзади послышался одобрительный свист и скрабезные замечания о том, в какой компании обычно моряки проводят время на суше.

Я пропустила комментарии мимо ушей, смотря прямо перед собой.

Пора привыкать. Мне придется провести в сугубо мужской компании ближайший месяц, а о манере общения моряков между собой недаром ходят легенды.

Тем временем капитан напомнил всем основные правила поведения на подводной лодке, упомянул режим тишины, вахтовое дежурство и серьезность предстоящей миссии.

Судя по недоуменным взглядам команды, эта инфомрация предназначалась в основном для меня.

— Если нет вопросов, на этом все. Готовимся к отплытию, — завершил Иссидорский, распуская свою команду.

— Пойдемьте-ка отсюда, пока нам зачет не устроили, — усмехнулся Мальк, подмигнув мне и первым вышел под насмешливым

взглядом проректора.

— Мег, задержись.

Я кивнула, опускаясь обратно в кресло.

Когда все вышли, мужчина обернулся ко мне.

— У тебя, наверное, появились вопросы?

— Пока все понятно, капитан, — покачала я головой.

— Тебе известно, что будет происходит на подводной лодке после отплытия?

Должна признаться, в первый момент я расстерялась. Иссидорский всерьез полагает, что мне неизестны элементарные вещи? Как в таком случае он позволил мне проходить практику на «Призраке»?

— Да, капитан. После погружения лодка начнет движение в нужном направлении, передвигаясь в основном в ночное время суток. Поскольку миссия засекречена, предполагаю, что «Призрак» будет всячески избегать эхолотов и других субмарин, а значит режим тишины будет активирован практически постоянно. После того, как судно достигнет пункта назначения, команда приступит к выполнению миссии. Затем предстоит обратный путь, — осторожно закончила, внимательно следя за улыбающимся Иссидорским.

— Ты хорошо подготовилась, Жемчужинка.

— Я с детства бредила мыслью плавать на боевой подводной лодке, капитан. Я каждый шаг оператора погружения могу расписать до секунды, — обиженно ответила мужчине.

— Рад, что ты осознаешь всю серьезность нашей миссии и, надеюсь, ты оправдаешь наши с ректором ожидания.

— Буду стараться, капитан. Могу идти?

— Можешь, Жемчужинка.

После этого до невозможности странного разговора с Иссидорским, вернулась в каюту. Привела ее в порядок и закрепила бытовыми плетениями вещи, чтобы ненароком не упали и не нарушили режим тишины, после чего установила защитные плетения на дверь и спустилась в рулевой отсек.

Глин уже был на месте, проверяя готовность мониторов к отплытию.

На меня мужчина демонстративно не обращал внимания.

Я не стала ему мешать, заняв указанное не так давно место у задней стены и приготовилась к длительному молчанию и наблюдению.

Ожидаемо, команда «Призрака» действовала слажено, подобно единому организму. Насколько я успела заметить, каждый знал свое дело превосходно и не отвлекался на посторонние вещи.

Судно было готово к отплытию в срок.

Стоило Соммеру начать отдавать команды, и меня охватили знакомые ощущения, проснулся мой дар.

Перед глазами замелькали показатели, против воли оценивая обстановку снаружи.

Выдохнув, перестроила зрение под нормальный режим, заглушив немного дар, который кажется недоумевал отчего я не занимаю положенное место и не приступаю к работе.

А Глин тем временем начал погружение.

Что ж, недаром он был оператором погружения на «Призраке». Дело свое он знал, но была одна черта, которая в будущем может доставить всем хлопот.

Глин переоценивал свои силы. Предпочитал пренебрегать элементарными правилами, которые, по всей видимости, считал лишними мерами предосторожности для новичков. К сожалению, распространенная ошибка операторов погружения. Нашему дару свойственно кружить голову хозяину, даря обманчивое ощущение всемогущества, которое застилает здравый смысл и чувство самосохранения.