Морская инквизиция: Штормовой предел

Птица Алексей

Но они не поддавались его грубым пальцам, наконец, расстегнулась сначала одна, а потом другая застёжки, и он смог освободиться от кирасы. Следом удалось скинуть сапоги, но он был уже слишком глубоко, и воздуха в лёгких осталось совсем чуть-чуть. С тоской взглянув вверх, туда, где под толстым слоем воды ярко светило солнце, Алонсо потерял сознание.

***

Последний удар водной магией с помощью сабли достиг цели, и флагман корсарской флотилии развалился и затонул. Взяв подзорную трубу, я направил её на бригантину. Там шёл бой, и происходящее вызывало тревогу.

– Лево руля!

Фрегат

послушно стал выворачивать в сторону бригантины. Я решил не преследовать улепётывающий во все паруса барк. А события на бригантине продолжали ухудшаться, битва на нём подходила к концу, и скоро стало видно только одного Алонсо. Фрегат не успевал, магия была здесь бессильна, ударить ею по кораблю было невозможно.

Решившись, я стал сбрасывать с себя оружие, подумав, снял сапоги и одежду, оставшись только в кольчуге. Мою кольчугу впервые увидели и все матросы, но она мне не мешала. Не обращая больше ни на кого внимания, я быстро прыгнул за борт, под протестующие крики команды. В руках остался только Клык, его было вполне достаточно.

Нырнув в море, я энергично задвигал всем корпусом, буквально ввинчиваясь в воду. Кольчуга морского народа плотно облепила тело, придавая ему возможность передвигаться ещё быстрее. А уж плавать я давно уже научился, и всплывать на поверхность мне для этого совсем было не нужно. Плыл я очень быстро, подгоняя себя магией, и вскоре уже смог вынырнуть возле бригантины. На её борту дико орали корсары, добивая остаток команды по всему кораблю. Алонсо не было. Палуба была пуста. А если? Точно! И я снова нырнул, теперь уже внимательно всматриваясь в толщу воды под днищем корабля. Так и есть!

Быстро работая руками и ногами, догнал Алонсо, уже почти захлебнувшегося, схватил и потащил наверх. На ходу вливая в него магическую энергию и не давая затухнуть его искре жизни, вынырнул. Ничего на бригантине за это время не изменилось. Только несколько любопытных рож перегнулись над истерзанным планширом и всё.

Необходимо срочно откачать Алонсо, но для этого нужна была палуба. Поддерживая одной рукой товарища, а другой сжимая Клык, я подплыл ближе. Нож свистнул два раза и вскрыл обоим корсарам горло. Расчистив путь, я подтянулся, перевалил тяжёлое тело друга на палубу. Прикрывшись магией, стал его откачивать. Меня даже сразу и не заметили, занимаясь сбором трофеев.

Да мне и понадобились всего несколько минут. Алонсо закашлялся и стал изрыгать из себя воду, и я оставил его. Несколько человек, наконец, обратили на меня внимание. Дистанционные удары Клыком и магией снесли всё с палубы, очистив её от наглецов. С остальными пришлось разбираться в трюме и тоже все решилось без особых проблем. Магов среди пиратов не было.

Оглядев Переса, перегнувшегося за борт, и бригантину, что являла собою жалкое зрелище, становилось очевидным, что корабль не было никакого смысла восстанавливать. Почти вся его команда погибла в бою, осталось три калеки, которые струсили и чудом остались живы. Толку от них было мало, так что быть Алонсо у меня старшим офицером.

Через полчаса подплыл и фрегат. Сняв с бригантины всё ценное и освободив трюмы, мы подожгли корабль. То же самое случилось и с трофейным пинком, и двумя полакрами.

Корсары, те, кто выжил, были сброшены за борт, а корабли сожжены. Обременять свой путь их транспортировкой в любой испанский порт мне не хотелось. А вот отомстить за потерю своего корабля было нужно.

А как можно отомстить? Да очень просто, напасть на сам порт. Алонсо, выслушав, сразу же согласился, как только немного отошёл от общения с подводным миром. Решено! – и фрегат, в очередной раз поменяв свой курс, отправился к Рабату.

Глава 2. Битвы

Старый Сале, отделённый от Нового Сале рекой Бу-Регрег, спокойно отдыхал от трудов праведных, пережидая полуденный зной. Прохлада низких глиняных домов очень благоприятствовала этому. В Старом Сале жили почтенные мавры, поселившиеся здесь ещё с незапамятных времён, тех, когда их предки бились насмерть с крестоносцами.

Мавры не воевали и не пиратствовали, лишь некоторые из неразумных занимались этим, потому что Аллах отнял у них мозги. А вот мориски, а потом и марраны, горели жаждой мести, стремясь нападать на испанские корабли, чтобы хоть чем-то погасить пламя ненависти в своих сердцах.

Все они жили в Новом Сале и дальше в городе-порте Рабате. В Рабате же находились и стоянки пиратских кораблей, защищаемые береговыми укреплениями. У пирсов и в гавани тут и там были живописно разбросаны пиратские и торговые корабли. Когда на горизонте появился очередной парус довольно крупного фрегата, никто не напрягся. Кому бы ни принадлежал корабль, он не мог причинить им вред.

В порту у пристани болтались ещё с десяток мелких корсарских парусников, ещё две крупные флотилии плавали в поисках добычи, а уж сколько одиночек взбивали форштевнем волны по всему Средиземному морю, никто и не считал.

А незнакомый корабль между тем приближался и взял уже курс на порт. Этим кораблём оказался красавец фрегат, а узкий и длинный гюйс, болтающийся на его флагштоке, оказался неожиданно для всех испанским. Вот это уже напрягло население порта и команды корсарских кораблей. Такого никто не ожидал.

Засуетились и на береговых укреплениях, готовя свои пушки к бою. Буквально вчера вечером приплывший барк из команды неудачника Шабан-реиса стоял на рейде в гавани. Увидев силуэт отлично знакомого им фрегата, с него послышались панические вопли и спешная подготовка к отплытию.

Со всех кораблей послышались недоуменные возгласы, чего это они испугались.

– Эй! Что случилось? Что это за корабль?

В ответ только отборный мат и призывы атаковать фрегат всем вместе.

– Это тот пёс с колдуном на борту, что потопил все корабли Шабан-реиса!

А подплывающий фрегат, убрав часть парусов, с ходу выстрелил из носового орудия и стал разворачиваться правым бортом для залпа всеми его орудиями.

Тут уж «загорелось» у всех. С береговых укреплений послышались хлопки старых орудий, коих было совсем немного. На всех кораблях поднялась тревога. Это не было паникой, скорее, готовностью к действиям. Фрегат был один и поэтому никто особо его и не боялся, а зря.