Морская война
Шрифт:
Оба распоряжения удались, и после нескольких дней маневрирования (вследствие возвращения французов к Малаге для соединения со своими галерами, когда они заметили союзный флот) произошло нерешительное сражение при Малаге, которое было последствием взятия Гибралтара, но, по всем вероятиям, предупредило бы его, если бы французы вышли из Тулона несколькими днями раньше. Я упоминаю об этом сражении не для того, чтобы описывать его, а для того, чтобы показать, как действует закон о сомнительном обладании морем и насколько следует руководствоваться этим законом во всех случаях нападений на территорию.
Глава XIV
Условия, при которых нападения на территорию с моря бывают успешны или неуспешны (продолжение)
После сражения при Малаге были сделаны распоряжения о защите Гибралтара, для чего по требованию принца Гессенского, назначенного губернатором, нужно было свезти на берег
Так как Гибралтар ровно ничего не производил для потребностей флота – в нем не имелось даже воды, – то Лик с 12 судами отделился от Рука и отплыл от мыса Сент-Винсент в Лиссабон, с целью обратить его в свою главную квартиру. Дальнейшие действия его, даже со столь отдаленной базы, для защиты Гибралтара весьма замечательны и во многих отношениях поучительны. Французы и испанцы, естественно, решили сделать серьезные попытки для возвращения себе Гибралтара, и нет ничего невозможного в том, что их усилия увенчались бы успехом, если бы они сопровождались достаточной подготовкой и имели надлежащее направление. Сэр Джон Лик весьма заботился о том, чтобы снабдить свои суда в Лиссабоне всем необходимым, когда вдруг он узнал 1 октября, что Гибралтар осажден неприятелем с суши; позднее к нему пришли известия, что неприятельская эскадра из 19 больших и малых судов вошла в бухту и что ясно видно намерение неприятеля атаковать это место с моря и с суши. Упомянутой эскадрой командовал де Пуэнтис; она состояла из 13 линейных кораблей, но так плохо снабженных, что они, прибыв на место, должны были тотчас идти в Кадис за необходимой провизией.
Сэр Джон Лик во время своих приготовлений к походу получил от принца Гессенского сообщение о том, что де Пуэнтис высадил на берег шесть батальонов, а сам отплыл на запад, оставив в бухте только б фрегатов с 20–40 орудиями на каждом, причем 11 октября было приступлено к траншейным работам. На собранном военном совете Лик решил немедленно отправиться на выручку принца со всей своей эскадрой, состоявшей из 14 английских и 6 голландских линейных кораблей. Флот благополучно прибыл в Гибралтар, но очевидно не нашел там неприятеля. Лик высадил некоторые подкрепления, но, получив известия – совсем, впрочем, неосновательные, насколько я могу судить, – о приближении значительного французского отряда и нуждаясь в боевых и других запасах, принял войска обратно на суда, за исключением артиллеристов, плотников и морских солдат, и направился опять в Лиссабон.
Де Пуэнтис получил предписание восстановить блокаду, в ответ на что он особенно выставлял на вид опасность стоянки судов в Гибралтаре в присутствии 30 судов в устье Тахо и предлагал как наиболее подходящее для того место Кадис, где он мог бы не только ожидать в безопасности подкрепления, но и перехватить конвои, направляющиеся в Гибралтар. Французское правительство имело, кажется, весьма мало представления о стратегическом положении Гибралтара и не понимало того, что пункт этот может быть взят только тогда, когда Лик будет от него отрезан или разбит. Де Пуэнтис, однако, постарался со своими главными силами держаться в безопасности у Кадиса, оставив несколько фрегатов и малых судов наблюдать за Гибралтаром и не допускать к нему подкрепления с моря.
Лик был в готовности и, выйдя из Тахо 25 октября, через четыре дня появился столь неожиданно в Гибралтарской бухте, что захватил целиком неприятельскую легкую эскадру, состоявшую из 3 фрегатов, 1 шлюпа, брандера, грузовых транспортов с большим количеством запасов и нескольких мелких судов. Утверждают, что прибытие это состоялось в момент в высшей степени критический, так как неприятель собирался как раз в эту самую ночь штурмовать крепость, для чего были приготовлены шлюпки из Кадиса для перевозки 3000 человек десанта на Новый Мол [122] . Теперь сэр Джон остался в Гибралтаре и высадил столько подкреплений с запасами, сколько могли уделить его суда. В конце ноября он получил известия о том, что де Пуэнтис вышел в море, а потому и сам сделал то же для отражения неприятеля, но оставался постоянно в виду Гибралтара. 17 и 19 декабря прибыли два конвоя, один из 9, а другой из 7 транспортов, с экипажем в 1970 человек и, без сомнения, с запасами для гарнизона Гибралтара [123] . Собранный 21 октября военный совет решил, что без всякого риска
122
Принц Гессенский писал, что не думает, чтобы он мог выдержать подобную атаку.
123
Последний конвой близ мыса Спартел почти попал в ловушку де Пуэнтиса, эскадра которого, состоявшая из 22 судов, подняла для обмана английские и голландские флаги; хорошо еще, что дело ограничилось захватом только одного транспорта и принуждением еще трех транспортов с конвоировавшими их двумя фрегатами возвратиться назад в Лиссабон.
Следующие подкрепления прибыли к Гибралтару в течение января, а французское правительство, несмотря на все уверения де Пуэнтиса, приказало ему опять вернуться для возобновления блокады. Он отправился в первых числах марта 1705 г., но едва прибыл к Гибралтару, как суда его были рассеяны жестоким штормом; восемь из них унесло в море, а сам он с пятью линейными кораблями добрался до якорной стоянки.
Известия о том, что де Пуэнтис с 14 судами прибыл в Гибралтар, дошли до Лика в Лиссабоне, откуда он вышел 16 марта во главе 23 судов – английских, голландских и португальских, имея на судах полки всех этих национальностей. В половине шестого утра 20 марта усмотрены были флотом суда де Пуэнтиса, старавшиеся выйти из бухты Гибралтара. Для нападения на них был отряжен сэр Томас Дилькс, которому весьма быстро удалось застигнуть их всех и часть уничтожить, а часть взять в плен. Сэр Джон Лик, думая, что остальная часть французской эскадры укрылась в Малагу, последовал туда, но узнал, что она, услышав стрельбу в Гибралтаре, поспешно отступила к Тулону. Маршал де Тессе, командовавший осаждавшими береговыми силами, после этого написал французскому королю, что при таких условиях осада невозможна, а потому она была снята 1 апреля 1705 г. Осада продолжалась пять месяцев.
Относительно неудач осаждавших и успехов оборонявшихся мы смело можем сказать, что они вполне зависели от действий сэра Джона Лика. Эту твердыню из рук испанцев вырвала не сила, сражавшаяся на берегу, а поддерживавшая атаку и прикрывавшая ее морская сила сэра Джорджа Рука; и Гибралтар в руках англичан удержали не защитники верков, как бы выносливы и доблестны они ни были. Только бесподобное угрожающее положение, занятое сэром Джоном Ликом в Лиссабоне, могло противодействовать тому смятению и опустошению, которые внесли бы французы в ряды упомянутых защитников, если бы поняли сущность положения дела; и только безрассудно смелый переход из этого положения угрозы к наступательным действиям устранил для англичан поставленные им препятствия. Совершенно так же, как адмирал де Пуэнтис предвидел свою неудачу от нарушения правил морской войны, мы можем быть уверены, что и сэр Джордж Рук основывал надежды успеха своих нападений на уверенности в том, что у него было достаточно сил, помимо участвовавших в деле на берегу, для немедленного отражения вмешательства неприятеля со стороны моря.
Операции 1705 г. сэра Клоудесли Шовеля и графа Петерборо на берегах Испании, хотя они и были ведены против территории, по крайней мере часть населения которой была им дружественна, иллюстрируют некоторым образом влияние возможного соседства неприятельского флота. Хотя сражение при Малаге было нерешительное и, по свидетельству современников, могло бы обратиться не в пользу союзников, если бы французы возобновили бой, но во всяком случае оно не придало большей смелости нашим врагам и не сделало их менее осторожными в нападениях. Поле битвы они все-таки оставили в руках сэра Джорджа Рука и тем признали его превосходство на море.
Факт этот был, без сомнения, признан обеими сторонами и побуждал союзников к дальнейшим операциям, которые предполагали обладание морем, а во Франции возбуждал стремление к восстановлению прежнего ее положения в среде морских держав.
Франция вооружала флоты в Бресте и Тулоне и предприняла в Дюнкерке в обширных размерах приготовления под начальством Форбэна. С английской стороны в помощь атакующим силам в Средиземном море под начальством графа Петерборо и сэра Клоудесли Шовеля посланы были оборонительные эскадры: к Бресту – сэра Джорджа Бинга и к Дюнкерку – сэра Томаса Дилькса [124] .
124
Дилькс прибыл, однако, с главными силами флота в Лиссабон.