Морские битвы России. XVIII-XX вв.
Шрифт:
Получив известие о взятии Корфу, Александр Васильевич Суворов воскликнул: «Великий Петр наш жив! Что он по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах произнес, а именно: природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет, — то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу хотя мичманом?».
Трофеи были взяты немалые: линейный корабль, фрегат, посыльное судно, бомбардирский корабль, две бригантины, шесть галер, канонерская лодка, три торговых судна, 636 орудий и мортир, 137 тысяч ядер, 132 тысячи патронов, более трех тысяч пудов пороху, огромное количество амуниции и провианта. В плен было взято 2931 человек, в том числе четыре генерала. Причем великодушный Ушаков отпустил плененный гарнизон на свободу с условием,
За эту победу Ушаков получил чин полного адмирала, а Пустошкин стал вице-адмиралом. Однако недовольный уходом французского линейного корабля и фрегата Павел I больше никого не наградил. Жители острова Корфу преподнесли Ушакову украшенную бриллиантами золотую шпагу, а жители острова Занте — позолоченный щит и золотую шпагу. Поселенцы Кафелонии и Итаки пожаловали русскому адмиралу золотые медали с надписями. Знамя, флаг и ключи от крепости, а также флаги, гюйсы и вымпелы плененных корабля и полякры Ушаков отправил к императору Павлу I.
Крупных морских сражений и даже боев в этой войне не было. Флот в основном высаживал морские десанты и вел борьбу на морских коммуникациях противника. В конце октября 1800 года эскадра адмирала Ушакова возвратилась в Севастополь. В следующую войну против Франции император Александр I назначил вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина главнокомандующим всеми морскими и сухопутными силами в Средиземном море. Характер вооруженной борьбы на море мало чем отличался от методов ведения предыдущей войны. Самым заметным в этой войне был бой русского брига «Александр» с отрядом французских судов, произошедший 17 декабря 1806 года у острова Браццо.
Находившийся с 10 декабря в дозоре 16-пушечный бриг «Александр» под командованием лейтенанта Ивана Семеновича Скаловского подвергся нападению трех канонерских лодок, тартаны и требаки. На судах противника было 26 пушек, в том числе четырнадцать 12- и 18-фунтового калибра. На русском же бриге все пушки были 4-фунтового калибра. Только солдат абордажных команд противник имел более 500 человек, в то время как в команде «Александра» насчитывалось всего 75 человек. «Если я буду убит, — говорил перед боем Скаловский, — не сдавайтесь, пока все не положите головы».
Местные жители поддерживали русских моряков. Скаловского они предупредили, что сразу же зажгут на берегу столько огней, сколько неприятельских судов выйдут в море. Вскоре стоявший на вахте гардемарин доложил командиру, что на берегу горят пять костров. Значит, в море вышли пять неприятельских судов.
Французы намеревались взять русский бриг на абордаж. Как только на берегу появились сигнальные костры, «Александр» сразу снялся с якоря. Слабый ветерок вначале позволял хоть как-то маневрировать, но затем совсем стих. Это, конечно, давало противнику неоспоримое преимущество, ведь все его суда были гребно-парусными. Используя такое превосходство, неприятель пытался зайти в корму «Александра» и дать вначале продольный залп, а затем идти на абордаж. С помощью спущенного на воду барка-за Скаловскому удалось маневрировать. Несмотря на град пуль и картечи, мичман Лука Мельников, грамотно управляя барказом, все время подставлял бриг лагом к неприятелю. Французы ни разу не смогли зайти с кормы или носа и выполнить продольный залп.
Команда брига сражалась отчаянно, даже судовой лекарь Гонителев взял в руки ружье. Все проявляли невиданное самообладание. Раненный в ногу матрос Ивлей Афанасьев после перевязки снова вернулся к пушке, заявив, что «стыдно сидеть внизу, когда капитан сказал — не сдаваться, пока не положим головы; а у меня она, слава Богу, еще цела». Матрос Устин Федотов тоже находился у орудия с двумя ранениями. Храбро вел себя и юнга, имя которого так и осталось неизвестным: он действовал в бою под градом пуль и снарядов, словно на учениях. После боя Скаловский похвалил юнгу за храбрость и спросил, неужели он не боялся. «Чего же бояться, ваше благородие! Двух смертей не быть, одной не миновать», — ответил двенадцатилетний герой.
Умело поступал и Скаловский: вначале он подпустил
За этот бой все офицеры и команда «Александра» были награждены. Лейтенант Скаловский получил орден Святого Георгия 4-й степени, мичман Мельников — Святого Владимира 4-й степени с бантом, а мичман Ратченко — Святой Анны 3-й степени.
Иван Семенович Скаловский был опытным и храбрым офицером. В 1791 году он поступил на службу в Черноморский флот гардемарином, а через два года был произведен в мичманы. В 1798–1800 годах он плавал в эскадре адмирала Ушакова, участвовал в осаде и взятии Корфу. В 1805 году, командуя бригом «Александр», перешел из Севастополя в Корфу. За храбрость при осаде Анапы и Варны (уже в чине капитана 1 ранга) был награжден золотым оружием с надписью «За храбрость» и орденом Святого Владимира 3-й степени. В 1829 году, командуя отрядом из трех кораблей, двух фрегатов и брига, он атаковал противника прямо у стен его крепости Пендараклии и сжег один линейный корабль, транспорт и до пятнадцати мелких судов. Тогда за отличие он был произведен в контр-адмиралы и назначен командиром 3-й бригады Черноморского флота.
Лука Андреевич Мельников в 1829 году в отряде Скаловского командовал кораблем «Иоанн Златоуст» при сожжении неприятельских судов при Пендераклии. За храбрость его наградили орденом Святой Анны 2-й степени. Ранее за восемнадцать морских кампаний он получил орден Святого Георгия 4-й степени. Закончил он службу в чине капитана 1 ранга.
Этому бою и русские, и французы придавали особое, символическое значение. Французский маршал Мармон, посылая свои суда для захвата русского брига, во время бала заявил дамам, чтобы они не пугались выстрелов, это их «Наполеон» будет брать в плен русского «Александра». Каково же было его разочарование, когда на рассвете разбитый «Наполеон» с тремя сильно поврежденными судами вошел в гавань и на глазах у публики затонул. Мармона так огорчила эта неудача, что командира флотилии и всех офицеров он посадил вначале в крепость, а затем отдал под суд. Скаловский говорил своей команде так: «В числе лодок есть одна по названию „Наполеон“. Ребята, помните, что вы имеете честь защищать имя Александра! С Богом, начинай!..».
Интересные записки об этих событиях оставил морской офицер П.И. Панафидин. «В день Крещения 6 Генваря (1807 года. — В.Д.) назначен был военный праздник всем войскам, которыя своей храбростью изумили отважных французов и заслуживали быть угощаемы их начальником. По утру на всех кораблях люди стояли по реям. Шлюпка под вице-адмиральским флагом (Д.Н. Сенявина. — В.Д.) отвалила от корабля „Селафаила“, корабли и крепость (Боко-ди-Катаро. — В.Д.) отдали честь вице-адмиралу девятью выстрелами, и со всех кораблей отвалили шлюпки и составили свиту вице-адмирала. При море была устроена Иордань; при погружении креста в воду все корабли открыли пальбу, и войска, расположенный амфитеатром по горе, производили ружейную стрельбу. Картина была превосходная, вся гора была в огне; жители были в восторге — они в первый раз видели торжество греческой веры и с таким великолепием. По окончании церковной службы все офицеры и солдаты приглашены были на обед к адмиралу. Для офицеров устроены были столы в доме, а для солдат на площади. Пили за здоровье сначала адмирала как виновника всех успехов, потом отличившихся офицеров и солдат, и как лестно было видеть, когда все офицеры лично подходили поздравлять храброго офицера и воина. Я тронут был, когда почтенный адмирал поднял бокал и сказал: „Здоровье храброго лейтенанта Скаловского, командира брига „Александр““! Все офицеры закричали: „Ура, Скаловский!“ — и несколько выстрелов полевой артиллерии своим громом подтвердили достойныя заслуги своего храброго офицера».