Морские дьяволы
Шрифт:
Вскоре после 21.00 бомбометание прекратилось, гидроакустические импульсы больше не прослушивались. В 21.15 Стейнмец всплыл и направился в сторону моря. Экран радиолокатора был чист. «Кревалле» окружали только ширь спокойного пустынного моря и необъятное звездное небо. А сердца людей переполняло беспредельное счастье: так хорошо жить!
Впрочем, нам давно уже пора возвратиться вместе с «Кревалле» к часам перед заходом солнца 9 июня, в день начала операции. Ночью 8 июня, когда «Кревалле» прибыла на заданную ей позицию в район у мыса Хэнаси, произошла авария с предохранительными тросами рулей, и утро 9 июня пришлось потратить на то, чтобы привести носовые горизонтальные рули в рабочее состояние. Тросы, поставленные на Гуаме для предохранения рулей от задевания за минрепы, зацепились
С наступлением ночи условия для боевых действий «Кревалле» значительно улучшились: хорошая видимость, густая облачность, отсутствие луны и спокойное море.
В 21.21 радиолокационная вахта доложила о получении контакта с целью, находящейся в северо-восточном направлении на расстоянии около 12 000 метров. В дальнейшем оказалось, что это грузовое судно тоннажем 2300 тонн. Стэйни дал по нему залп из девятого и десятого торпедных аппаратов с дистанции 2100 метров. Обе торпеды попали прямо в середину цели, взметнув в ночное небо столб огня и обломков.
Этими прямыми попаданиями «Кревалле» начала свою охоту. По-видимому, командир правильно рассчитал точку встречи торпед с целью. Весь личный состав воспринял успех первой атаки как доброе предзнаменование. Но 10 июня не все шло так гладко. Были и успехи и неудачи. В 09.00 вахтенный офицер обнаружил в перископ старенький буксир, тянувший тяжелый плот леса. Стэйни выпустил в него одну торпеду. Безрезультатно. Торпеда выскочила на поверхность, и буксир успел уклониться от нее. В тот же день около полудня в поле зрения перископа попало еще одно грузовое судно. Из трех выпущенных по нему торпед с дистанции 550 метров две попали в цель. Судно перевернулось. На воде осталось 25 человек, судорожно цеплявшихся за спасательные плотики.
11 июня в течение нескольких часов «Кревалле» встречала парусные суда, но на них не стоило тратить торпеды. Позже подводная лодка наткнулась на транспорт, но, к несчастью, торпеду на нем заметили раньше, чем она дошла до него. Обнаружив торпеду, судно стало давать пронзительные гудки, быстро повернуло на обратный курс и стало улепетывать со скоростью, на которую только были способны его машины. «Кревалле», находившаяся в надводном положении, начала преследование. Обогнав цель, лодка погрузилась и легла на боевой курс. С дистанции 1300 метров Стэйни дал залп из третьего и четвертого торпедных аппаратов. Обе торпеды попали в цель.
В перископ Стэйни ясно видел судно противника. Когда оно стало переворачиваться, между матросами началась лихорадочная борьба за места в спасательной шлюпке.
— Цель накренилась на 40°, - сообщил Стэйни диктору для передачи по трансляции, — сейчас судно выпрямляется, но высота его надводного борта значительно меньше, чем это нужно, чтобы застраховаться у Ллойда. Участь судна уже решена, — фыркнул Стэйни. — Похоже на то, что у него вот-вот отвалится вся носовая часть, примерно по первую мачту, но экипаж продолжает вести огонь из пулеметов, имеющихся на носу, мостике и корме.
— Отчаянные ребята, — заметил Лэкин.
— Вы правы, — ответил Стэйни, — они ведут бешеный огонь, хотя в перископ трудно попасть даже на такой короткой дистанции. Но какое красивое зрелище! Длинные, огненные нити трассирующих пуль вспарывают ночную темноту. Совершенно неоправданный расход боезапаса… Впрочем, он им больше не понадобится…
Через несколько минут высоко поднялась корма и судно скрылось под водой. «Одним транспортом меньше», — записал Стейнмец в вахтенном журнале.
Прошло пять часов после этой атаки, и противник оскалил зубы в гримасе, которую никак нельзя было назвать добродушной улыбкой. В 08.10, обнаружив работу поисковых гидроакустических станций противника, Стейнмец решил оставаться под защитой своего водяного покрывала. Был обнаружен сначала один эскортный миноносец, затем другой и, наконец, третий. Все три корабля
Когда прослушивание посылок поисковых гидроакустических станций противника прекратилось, Стэйни в поисках солидной поживы решил идти на север. В вахтенном журнале он записал, что три эскортных миноносца не оказали влияния на его решение. «А если и повлияли, то в небольшой степени», — подумав, добавил он.
Около полуночи 13 июня Стейнмец направился через пролив Окусири на разведку в район мыса Моцута. Погода стояла отвратительная, с дождевыми шквалами и густым туманом. В 03.23, находясь в надводном положении, «Кревалле» была уже в пяти милях от цели своего перехода. На рассвете, когда туман рассеялся, «Кревалле» оказалась в совершенно светлой полосе. Видимость великолепная. Позади подводной лодки стояла белоснежная стена тумана, из которой она только что вышла, а перед ней чуть ли не на расстоянии броска камнем маячили два грузовых суденышка. Это были небольшие шаланды прекрасные цели для артиллерии. Одна из них тоннажем около 75, а другая около 25 тонн.
— Лево руля, — скомандовал Стэйни. — Полный вперед! Зайдем обратно в эту вату и оценим обстановку.
Войдя в полосу тумана, командир уменьшил ход и стал изучать обстановку. Шаланды, если на них были радиостанции, могли сообщить об обнаружении подводной лодки. Но загруженные по планширь, они были для «Кревалле» слишком заманчивой целью. Как всегда, когда подводная лодка всплывает на поверхность, комендоры находились под артиллерийским люком и готовы были немедленно открыть огонь из 127-мм пушки и двух 40-мм автоматов, установленных на кормовом барбете и перед мостиком. До берега было не больше трех с половиной миль, и это ставило Стэйни в весьма щекотливое положение. Если на берегу окажутся люди, то они услышат стрельбу. Правда, этот берег был малонаселенным, и средства связи, вероятно, почти отсутствовали. Поэтому Стэйни решил, что, пока весть о появлении подводной лодки распространится по всему району, «Кревалле» будет уже далеко. Действия лодки в надводном положении повысили бы настроение экипажа, который вот уже несколько дней большую часть времени находился под водой. Да и Сам по себе обстрел шаланд артиллерией поднял бы боевой дух команды.
— Средний вперед, — приказал Стейнмец. — Приготовиться к бою в надводном положении.
Через открытые люки артиллерийский расчет быстро поднялся на палубу. Комендоры любили свое дело и рады были продемонстрировать высокое мастерство стрельбы. Снизу на палубу был подан боезапас, передававшийся из рук в руки. Не прошло и минуты, как расчет занял свои места у орудий и автоматов. А через несколько секунд, когда «Кревалле» вышла из тумана, артиллеристы уже открыли огонь. Поскольку ближайшей была более крупная шаланда, весь огонь был сосредоточен на ней и вскоре она запылала, как факел. Заметив, что вторая шаланда с максимальной скоростью пытается уйти к берегу, командир перенес огонь на вторую шаланду, и она буквально развалилась на части.
В то утро за завтраком в кают-компании и отсеках вдоволь наговорились о бое. Как и ожидал командир, это событие повысило настроение экипажа, развеяв скуку и однообразие, неизбежные на подводной лодке, когда она долго находится под водой.
13 июня больше не удалось обнаружить ни одного судна, и Стейнмец сделал вывод, что противник задерживает все свои суда в портах, пока ему не удастся собрать силы, способные противостоять нашим подводным лодкам, которые так неожиданно появились в бассейне Японского моря. О повышении бдительности японцев можно было судить хотя бы по уже описанным событиям 14 июня, когда «Кревалле» был атакована двумя эскадренными миноносцами, сбросившими на нее глубинные бомбы. Уйдя от преследования, подводная лодка направилась на морские коммуникации между Кореей и Сангарским проливом.