Морские глубины. 2. Песнь бездны
Шрифт:
В холодной воде он казался теплым, хотя она могла поклясться, что это он был за ее спиной и обжег ее ледяным холодом. Теперь же он не двигался. Просто смотрел то на ее лицо, то на их руки. По крайней мере, так она поняла. Его потусторонний взгляд сложно было прочесть.
Черные глаза. Совершенно черные. Ни капли белка.
Он был так близко. Она касалась ундины. Ее рука выглядела такой маленькой по сравнению с его.
Монстр терпеливо позволял ей гладить его, растопырив пальцы. Когда она снова посмотрела на него, жабры на его шее раздулись и едва заметно, почти элегантно
Но теперь она смотрела на его лицо и думала, что в этой угловатости скрывается своя красота.
И тут у нее свело легкие. Аня скорчилась от этого ощущения. Последний шанс — или она уже не успеет всплыть на поверхность. Подняв голову, она попыталась оттолкнуться, но на ее талию легла когтистая ладонь.
Испуганно распахнув глаза, она увидела, что ундина частично вылез из трубы. Его ладонь была так широка, что накрыла ее бок от середины ребра до самого бедра. Пальцы осторожно коснулись кожи, стараясь не ранить, и прижались к телу под бьющимся сердцем.
Поймав ошарашенный взгляд девушки, он подтолкнул ее вверх. Подкинул с такой силой, что буквально выкинул на поверхность. Отплевываясь, она оглянулась назад, но он уже полностью скрылся в трубе. Ну, ей так показалось.
Ундина помог ей выплыть. Возможно, спас ей жизнь.
«Какого черта сейчас было?» — спросила Битси.
У Ани не нашлось ответа.
ГЛАВА 5
ДАЙОС
Почему он ее не схватил? Она была прямо перед ним. Касалась его.
Он мог бы сцапать ее в любой момент, прижать к себе и утащить в трубы. Это было так просто. Даже слишком просто, если подумать. Она была такой слабой по сравнению с ним.
Но когда ее пальцы так нежно коснулись его ладони, он почувствовал… что-то. Дайос сам плохо понимал что. Его сердца немного замедлились. Бушующий внутри хаос отступил. Он затаил дыхание, когда она провела по его пальцам, и готов был поклясться, что с его жабрами происходило то, что им было совершенно не свойственно.
Да не может такого быть, чтобы он трепетал из-за нее. Он видел, как Арджес делает так для Миры. Всегда было неудобно смотреть, как сильно на его брата влияет одно только присутствие этой женщины. Даже как-то неловко.
Ни одна женщина ни разу не выбрала Дайоса. Он был слишком крупным, так что родить его детей было бы непросто; слишком агрессивным, чтобы сойтись с ним в брачном танце. Дайос уже твердо решил для себя, что растопыривать для кого-то жабры — просто глупо.
За всю свою жизнь Дайос расправлял жабры только для двух самок. Одна из них, Мелете, помогла спасти Миру, когда ту заперли в Бете. Вторая уже давно покинула их стаю, выбрав другого самца, поменьше и поспокойнее.
А внешность его за последние несколько месяцев изменилась только к худшему.
Стукнувшись обрубком руки о стенку трубы, Дайос замер на выходе в океан. Что-то внутри требовало вернуться. Отвечающая за дикие, первобытные инстинкты часть его мозга вопила и яростно билась о прутья клетки, в которой он постарался ее запереть. Ему нужно было назад, убедиться, что она в безопасности, потому что никто не мог защитить ее лучше его.
Но первобытный инстинкт уже не раз приводил Дайоса к краху. Тот самый инстинкт, который велел ему защищать свой народ. Ахромо — легкая добыча. Он без труда возьмет их город, если последует своему плану.
Так что Дайос больше не доверял этому инстинкту, как бы тот ни кричал и ни раздирал его изнутри, пока он лавировал между колоннами смерти. Это ничего не значило. Он не мог себе доверять.
Но все же Дайос не мог забыть ее глаза цвета моря даже после того, как вернулся на место встречи, где они с Макетесом наблюдали за городом. Он все еще видел ее глаза, чувствовал, как пальцы скользят по его перепонкам, словно невзначай прощупывая путь сквозь все его защитные укрепления.
Глупые мысли, напомнил он себе. Даже если все плавники на его теле раскрылись и затрепетали. Даже если хвост уже развернул его лицом к стеклянному куполу, державшему ее взаперти.
Интересно, где она жила? В каком-то столь же красивом месте, как она сама, без сомнения. Слишком тихая и нежная, чтобы жить в нищете. Если девушка и правда дочка Генерала — а поводов сомневаться в этом у него не было, — то она наверняка относится к самым богатым жителям своего города. Она не знала недостатка в еде и воде. За ней наверняка много кто присматривал.
И все равно его сознание ревело, что он носил бы ей добычу куда вкуснее. В море было полно более питательных, чем в городе, продуктов, а ее люди явно недокармливали девушку. Она была слишком худенькой. Слишком хрупкой.
Любой, кто захотел бы причинить ей вред, сломал бы ее без труда.
Дайос нахмурился, потому что всплыла новая мысль: «А вдруг она уже занята? Вдруг у нее уже есть кто-то, кто трепещет для нее и заставляет ее улыбаться?»
Все его тело захлестнуло ослепляющей яростью. Он светился, разгневанно пылая каждой точкой биолюминесценции на теле. Свет волнами отражался на песке вокруг.
— Я так понимаю, ты что-то нашел? — пробился к нему сквозь злость возмутительно довольный голос Макетеса. — Выглядишь расстроенным.
— Я нашел ее.
— Нашел вход в город? Отлично.
— Нет, я нашел ее.
— Как думаешь, многие из наших там пролезут? — Макетес несколько раз моргнул, наконец-то догоняя то, что Дайос повторил уже дважды. — Стоп, в каком смысле ты ее нашел?
— Думаю, что большинство пролезет, — пробормотал Дайос, не сводя глаз с города. — Для меня трубы тесноваты, но у самцов поменьше проблем не будет. Может, проберемся целой группой, но город огромный. Внутри он еще больше, чем кажется снаружи. Отправлять туда много народу небезопасно.