Морские глубины. 2. Песнь бездны
Шрифт:
По губам ближайшей горничной девушка прочитала: «Прошу прощения, мисс…» — но тут женщина повернула голову ко второй вошедшей, и остальное Аня не разобрала.
— Блин, — пробормотала девушка, устраивая Битси у себя на голове и опуская линзу на глаз.
Несколько слов она пропустила, но продолжение отобразилось на экранчике прямо перед ее левым глазом: «...что вам пора одеваться. Вот наряд, который он для вас выбрал, мисс Аня».
Тяжело вздохнув, она вспомнила, что должна этим вечером сопровождать отца на благотворительный ужин. Среди гостей были все
Ане было запрещено подходить даже близко к краю города, вместо этого отец нашел ей самую лучшую комнату во внутренней части. Золотые стены, украшенные резьбой в виде богинь и богов, которые ее, честно говоря, немного пугали. Ее кровать была огромным круглым монолитом. Изголовье было отлито в форме золотой ракушки, инкрустированной внутри перламутром. Крохотные кусочки мозаики были выложены так искусно, что казалось, будто отец и правда нашел где-то настоящую раковину такой величины.
Полы, естественно, были покрыты коврами из толстого плюшевого материала, доставленного с поверхности. Буквально. У нее был даже проигрыватель оттуда, сверху, за который ее отец уплатил чью-то годовую зарплату. Он хотел, чтобы у нее было все самое лучшее. Даже бассейн с соленой водой в ванной должен был помогать ее восстановлению.
На Анин взгляд, все это было как-то чересчур. Она всего лишь лишилась слуха, а не сошла с ума.
Потерев свободную часть лица ладонью, она кивнула и указала на одежду.
— Я совсем забыла. Сейчас посмотрим, что он для меня выбрал.
На самом деле больше всего ей хотелось пожаловаться, что отец видит в ней куклу, чтобы всячески наряжать. Перед каждым событием он присылал ей наряд и сообщал, что надеть, как надеть и как долго она будет в этом ходить. Говорил, куда идти, что есть, даже как себя вести. И все это началось после того случая.
Стиснув зубы, она зашла за ширму из слоновой кости и сняла с себя свою куда более удобную одежду, чтобы влезть в то, что отец счел достойным дочери Генерала.
Очень милое платье.
Симпатичный желтый узор почти идеально подходил к ее светлым волосам, вырез был прямым и не вызывающим. Юбка-колокольчик расходилась от талии и очень неплохо подчеркивала ее фигуру. Вот только немного тесновато в боках, и каждый вдох напоминал, что она не может дышать. Ни в этом платье, ни в этом городе.
«Ты очень красивая» — так сказала Битси, ее слова высветились у Ани перед глазами. Зато комплимент закрывал от нее отражение в зеркале и то, как она на самом деле себя чувствовала.
Аня со вздохом убрала волосы в аккуратный пучок и вышла из комнаты, надеясь, что те две женщины ушли, но нет. Конечно же нет. Они стояли на том же месте, готовые ее проводить.
То есть буквально отвести на ужин за ручку, потому что ей никто не доверял.
Женщины встали по обе стороны от нее, и Аня шагнула из своих личных покоев в уличный хаос. Ну, хоть жить ей разрешали в одиночестве. Первый и последний спор с отцом, который она выиграла. Да и то, вероятно, лишь потому, что он поселил
На улицах было полно народу. По каменным тропинкам двигались толпы мужчин и женщин. Кто-то вышел на шопинг — торговый центр был просто великолепен. Тонкая резьба делала его похожим на пчелиный улей, а окна идеально вписывались между произведениями искусства и стеклянными скульптурами Альфы.
Все нарядились с иголочки, но это было нормой. Сверкание драгоценных камней обжигало глаза, хотя Битси изо всех сил старалась поспевать за разговорами. Слова потоком катились по линзе, слишком быстрые, чтобы их читать, Аня улавливала только отдельные фразы.
— Битси, — пробормотала она, надеясь, что женщины рядом ее не услышат, но не имея ни малейшего понятия, как громко она говорит на самом деле. — Можешь остановиться.
Вспыхнул вопрос капсом — Битси всегда так печатала:
«Уверена?»
— Пока что.
Слова испарились, и Аня осталась в блаженном неведении о происходящем вокруг. Шум разговоров превратился в равномерный гул, где один голос было почти невозможно отличить от другого. Словно она оказалась под водой — все приглушенно и расплывчато.
Они шли сквозь толпу. Аня улыбалась и кивала, если кто-то ловил ее взгляд. В конце концов они прибыли на званый ужин, где отец так хотел ее видеть. Основное мероприятие проходило во дворе большого особняка, судя по виду, целиком сложенного из белого мрамора. Колонны высотой в два этажа упирались в плоскую крышу, на которой, как было известно Ане, был расположен сад.
В этом доме жил политик. Обычно они с женой были заняты принятием новых законов и правил, которым были обязаны следовать все жители Альфы. Аня была более чем уверена, что у них имеются куда более важные дела, чем развлекать богачей и знаменитостей.
Но они все были здесь. Перед домом зеленел еще один сад. В траве были живописно расставлены белые столы, накрытые к чаепитию. Устроители не подумали, что все приглашенные явятся в своих лучших нарядах и на высоких каблуках, которые при первом же шаге целиком погрузятся в почву.
Ее отец стоял в дальнем углу двора, окруженный толпой народа. В свое время он был очень красив, но годы волнений заметно его потрепали. Когда-то стройный и широкоплечий, он теперь горбился, хоть и отказывался ходить с тростью или просить о помощи. Все поддерживал свой имидж.
Одна из служанок сказала, что отец хочет с ней поговорить, — она говорила, отвернувшись, так что Аня узнала об этом только благодаря Битси, — и показала на виновника торжества.
Хмурясь, Аня побрела к нему по траве. К счастью, на этот раз она не стала переобуваться, а служанки не заметили, что девушка осталась в удобных белых туфлях на плоской подошве.
Зато отец заметил мгновенно.
Его ноздри раздулись от гнева. Вежливо извинившись, отец направился к Ане. Судя по тяжелому шагу, он здорово разозлился. Не говоря уже о вмиг расправившихся плечах и прищуренном взгляде, предназначенном только для нее.