Морские львы и котики

Мужчинкин Вадим Федорович

То есть плейстоценовые похолодания практически не затрагивали экваториальной зоны ни одного из трех океанов, кроме локальных и краткосрочных событий у берегов Центральной Америки. Влияние человеческого промысла сказывалось только на численности отдельных видов ушастых тюленей, не меняя существенно границ их расселения, так как даже интенсивный европейский промысел XVIII и XIX вв. как будто достоверно не уничтожил ни одной из самостоятельных форм ушастых тюленей, а очищенные промыслом архипелаги вновь заселялись через несколько десятилетий после прекращения промысла из сохранившихся в пределах ареала очажков. Кроме того, даже в прошлом веке промысловики, поселившиеся на Курилах, долго не находили котовых лежбищ на островках в центре островной дуги, т. е.

и технические возможности прошлого века не позволяли даже в давно осваиваемой области полностью взять наличное поголовье промыслового вида (в данном случае северных морских котов). При этом менее оснащенный и интенсивный доевропейский промысел можно просто не принимать в расчет.

Получается экологическая ниша семейства чуть больше — на Северную Атлантику и узкие полосы вблизи 30-х параллелей — реализуемого сегодня ареала, а история последних миллионов лет — череда пульсаций границ всех трех вложенных друг в друга ареалов (потенциальный, реализуемый полный и реализуемый репродуктивный) вблизи современных пределов. Повреждение структуры стад не сказывалось на структуре ареалов:

В пользу этой модели свидетельствуют неспособность калифорнийских морских львов галапагосского стада колонизовать перуанское побережье и еще более показательное отсутствие фолклендских морских львов на Южной Георгии при ее первых посещениях мореплавателями, дальние заходы южноафриканских морских котов вдоль западного побережья Африки при полном отсутствии их наблюдений к востоку от 30° в. д. и прочие свидетельства стабильности сегодняшних ареалов.

Против — идентичность привязанных к шельфам калифорнийцев из Калифорнии и Японии и морских котов из Африки и Австралии.

Рис. 26. Сравнение распределения сегодняшних береговых лежбищ ушастых тюленей (штриховка вправо) и сегодняшних гнездовых колоний морских птиц (чистиковых птиц северного и пингвинов южного полушарий) (штриховка влево)

Совпадение этих двух групп колоний (звериных и птичьих) дает крестообразную штриховку. Отчетлива большая терпимость рыбоядных птиц ко льдам и достаточность ресурсов Северной Атлантики

За говорит надежность климатических барьеров, угрожающих риском теплового шока на берегу и жестко сковывающих расселение холоднокровных кормовых объектов в море (а через них и едоков), и наличие аргументированной климатической модели, полагающей сохранение экваториального океанского барьера в плейстоцене. За говорит и хорошее совпадение ареалов отариид с ареалами пингвинов в Южном полушарии и чистиковых птиц вместе с серыми китами в северной Пацифике (см. рис. 26).

Против — сегодняшнее обитание чистиковых птиц и вчерашнее (по крайней мере до XVII в.) обитание изолированного стада серых китов в Северной Атлантике. Не заходящие в тропики и привязанные к мелководьям серые киты как-то преодолели сдерживающие их сегодня барьеры. Против — и реконструкции плейстоценовых внедрений холодных вод в тропики.

Наконец, основной довод в пользу рассматриваемой модели — отсутствие встреч отариид вдали от современных береговых лежбищ (северного морского кота можно бы посчитать исключением) — требует наличия специальных механизмов блокировки расселения в структуре стада. Он дискредитируется несомненным присутствием ушастых тюленей в пределах значительной акватории Ледовитого океана вопреки полному молчанию об этом первопроходцев, топонимики, археологии и палеонтологии, при крупных (сравнительно) размерах ближайших отариидных стад, небольших размерах акватории и довольно большом числе наблюдателей (по сравнению, конечно, с огромными пространствами, свободными ото льда в трех остальных океанах). При всех трудностях, оставляемых в стороне этой моделью, ее кажущаяся очевидность обеспечивает ей сегодня наибольшую популярность.

II. Отсутствие ясности в понимании

механизмов, способных исключить расселение ушастых тюленей в многочисленные пустующие сейчас области, и возможность компенсировать поведенческими уловками неудобства на берегу и в океане позволяют допустить проницаемость экваториальной зоны для всех или, по крайней мере некоторых, членов семейства. Тогда потенциальный ареал захватывает всю акваторию трех океанов от одной полярной шапки до другой, а реализуемый расползается на всю ширь потенциального, следуя за его колебаниями при изменениях климата. То есть калифорнийским морским львам издавна был открыт доступ в южную Пафицику, южноафриканским морским котам и австралийским морским львам — в северную часть Индийского океана, а Северная Атлантика должна была принять морских котов и по обоим своим берегам, и по островам Срединно-Атлантического хребта да еще южноамериканских морских львов в придачу (а может быть, и калифорнийских морских львов — через плиоценовый пролив между Америками). Плейстоценовые похолодания, какими бы они ни были, могли лишь облегчить трансэкваториальные связи.

С другой стороны, образование компактных и жестко структурированных береговых поселений, ежегодно скучивающих зверей в одном месте, даже при сильных неблагоприятных воздействиях делает членов семейства, одних больше, других меньше, но всех уязвимыми к перегреву на берегу, ухудшению кормовых условий в районе лежбища и появлению людей, способных достигнуть океанских островов. Соответственно наиболее уязвимыми оказываются наиболее жаркие и заселенные людьми острова Океании и Индийского океана, а в послеколумбовые времена — и острова между Старым и Новым Светом. Наименее уязвимы осваиваемые лишь с конца XVIII в. острова Субарктики (недаром крупнейшие стада северных морских котов оказались на необжитых в момент открытия Командорских и Прибыловых островах) и Субантарктики, где периферийные для зоны береговых лежбищ условия сочетают высокую кормность акваторий с сезонными переменами благоприятности лежбищ и риском прихода непредвиденной обитателями катастрофы (блокирование лежбища плавучими льдами, мор массового кормового объекта).

Возможность пребывания сегодняшних ушастых тюленей в более теплых местах показывает их благоденствие (сохранение хорошей спортивной формы) в тропических и субтропических океанариумах и то, что приуроченность их в океане к холодным фронтам можно списать не на предпочтение холодной воды, а на предпочтение привязанных к этой холодной воде кормовых объектов. Решили бы вопрос удачные опыты по разведению, скажем, калифорнийского морского льва в тропических водах или специальные исследования физиологической и поведенческой тепловыносливости. Пока этого нет, остаются сильные доводы против (легкость доведения ушастых тюленей до теплового шока и отсутствие заходов в тропики сейчас, в противоположность редко, но встречаемым морским леопардам, слонам и монахам).

Доводом против доступности сегодняшних тропиков остаются климатические карты, где галапагосский район — еще не экваториальная зона. Доводом за служит схема районирования растительности земного шара, построенная С. М. Разумовским. Полагая растительность более тонким индикатором климатической ситуации, чем расселение теплокровных отариид, и видя освоенность ушастыми тюленями только части единого ботанического района, можно полагать пригодность и прочих его частей, а тогда от экваториальных барьеров остается немного.

Вторая половина модели, деформация ареалов промысловых видов промыслом, более бесспорна. Опыт зверобойного промысла показывает, что дюжина человек с крепкими палками за несколько приемов выбивает все население крупного лежбища (см. рис. 25). А дальше все зависит от доступности лежбища и способа хозяйствования: либо судьба япономорского стада калифорнийских морских львов, гибель которого сократила видовой ареал сразу на треть, либо судьба калифорнийского стада морских котов, ожившего через полтора века после уничтожения за счет сохранившегося на противоположном конце ареала источника реколонизации.