Морские люди. В двух частях
Шрифт:
– Сделали как было приказано? Прогулялись и вернулись будто ничего не видели?
– Разыграли партию как по нотам, товарищ контр-адмирал!
– Молодцы!
Поэтому старший помощник был несказанно озадачен тем, что командир корабля благосклонно поддержал предложение замполита и включил молодого мичмана в списки поощренных. Слов нет, Клим был на седьмом небе. Правда, неприятной тучкой повис на небосклоне безуспешный, в его понимании, поиск противника. "Первый на боевой службе выход в море и такая неудача. Ладно, мы еще схлестнемся. Найдем и заставим всплыть".
Весь вечер сидели Петрусенко и Борисов, размышляли как быть. Взять с собой только
Утром с корабля сошли семь представителей мужского пола, все с подозрительно короткой стрижкой, зато в гражданском одеянии. Они прошли к штабу эскадры, там погрузились в японский микроавтобус белого цвета и покатили в город мимо аккуратных двухэтажных домиков из кирпича, опрятных двориков обязательно с деревьями-цветами, розовыми, красивыми. Ну и, конечно, мимо знаменитых рисовых полей. Шах пояснил, что крестьяне собирают урожай три раза в год. Действительно, на одних полностью залитых водой участках пожилые вьетнамцы пахали деревянными сохами, влекомыми небольшими буйволами, женщины в закатанных до колен штанах сажали ростки риса. На других зрел урожай, их пропалывали. На третьих рис убирали. Вручную. Освобожденные полосы ждали полива с последующей пахотой. Выращенное расстилали вдоль асфальтовых дорог, доведенный до кондиции урожай маленькие лошадки везли на рисорушки. Штурман зафиксировал весь этот процесс на личный "Полароид", спросил:
– Почему на полях в основном женщины? Где их мужья?
На что получил такое объяснение - во Вьетнаме считается, что вся домашняя и полевая работа лучше получается у женщин. По столь важной причине мужчины этого государства самоустранились от обыденных хлопот и занимаются более существенными на их взгляд делами. Преимущественно торговлей прямо возле дома. Они раскладывают нехитрый свой товар в виде нескольких пачек чая, сигарет или стопки глянцевых календарей на кусок газеты, садятся на корточки, курят и ведут нескончаемые беседы о политике, погоде, соседской корове, о чем угодно, затронувшем их внимание.
Посетили местный рынок ли, базар, это было нечто среднее, чисто азиатское. Покопались в россыпях выложенных для продажи раковин. Попробовали обжаренных на раскаленных металлических листах креветок. Полюбовались ловкими движениями уличной поварихи, двумя палочками время от времени снимающей тончайшую пленку с густого рисового варева - на тарелке довольно быстро росла стопка широких круглых блинчиков. Долго, много дольше необходимого проторчали возле неестественно толстой для вьетнамки хозяйки джинсовой лавки. Она увидела интерес в глазах посетителей и мелко-мелко затряслась-закланялась, что-то засюсюкала, не иначе расхваливая свой товар. Но цены не сбавляла. Совала в руки калькулятор, выкрикивая: "Зе, зе", что в переводе значило "дешево, дешево", тыкала в цифры жирным пальцем.
Вопреки ожиданию, торговлей на рынко-базаре, по крайней мере этом, тоже были заняты преимущественно представительницы слабого пола. Обслужив покупателя, продавщица вешала на специальный крючок коническую свою шляпу,
– Не иначе что-то обидное про нас сказали, ишь, как ржут!
– По-моему, ничего задевающего честь и достоинство. Перевожу дословно: первая оповестила, что вот идут покупатели, вторая посоветовала ей не подниматься, потому что это русские, они все равно никогда не торгуются. Если дорого, молча проходят мимо.
– А ведь точно подмечено. Мы больше привычны к магазинам, там цены постоянные.
Кого-то все же заинтересовала шляпа. Конечно, ее повертели и, конечно же, возвратили из-за дороговизны продавщице, что-то говорившей мелодичным голоском. Слышалось неоднократно произнесенное "нон ла, нон ла", оказывается так она называла головной этот убор для мужчин и женщин. Шах обратил внимание, что прямой конус есть признак мужской шляпы, а несколько выпуклый - женский. Делают их из обработанных особым способом пальмовых листьев. Процесс изготовления сложный, требуются разделение волокон, специальная обработка на горячей металлической поверхности, потому и стоимость высока.
Поразило обилие детишек. Любознательные до назойливости, они на первой же остановке радостно окружили путешествующих, галдели и кричали, заглядывали в автобус, явно ожидая что-то приятное для себя. Шах предупредил, чтобы мелкие вещи были спрятаны, сумки застегнуты и предостерег что-либо давать малым детям. Более старшие мгновенно оберут малыша, да еще и отлупят:
– Обращаю внимание. Детей во Вьетнаме любят, они ведут себя очень вольно, ходят на головах, им позволяется делать что угодно.
Но вот один мальчик полез к себе в портфель, вынул тетрадку с профилем Ленина, поразительно похожего на вьетнамца. Он подошел к переводчику: "Лиенсо, меня зовут Чан", показал обложку:
– Ле-нин, СССР, Мос-ку-ва!
Его одарили купленными в лавочке конфетами. Тот опасливо покосился на сверстников, подумал, протянул кулек одному из своих друзей, взялся за руку Шаха и, очень довольный найденным выходом из трудного положения зашагал со всей группой к белой полосе прибоя. Они погуляли по набережной, где угостились мороженым, посмотрели на здания санаториев, потом Чан вернулся к приятелям. Группа повернула к автобусу. Впереди ожидали переезд и длинный подъем по каменной лестнице с оскалившимися драконами вместо перил на вершину горы, где размещался храм с золотой скульптурой Будды внутри. Служитель разрешил ударить подвешенным на цепях бревном в начищенный до блеска гонг. Бронза ответила долгим сочным гудением, служитель улыбнулся и поднял большой палец. Таким образом показал, что посетители обязательно будут удачливы.
Вторая группа, в состав которой попали Иваныч и Клим, уже имела некоторое представление о поездке. Они полюбовались важными лицами торгующих без отрыва от отдыха глав семейств, раздарили преимущественно детворе приготовленные для установления деловых контактов значки, сделали кое-какие покупки. Попытались было уговорить толстую лавочницу продать джинсу подешевле, не вышло. Даже обаяние Иваныча, выделявшегося в толпе громадным своим ростом Иваныча, при виде которого многие женщины базара с трудом отводили внезапно останавливающиеся взгляды и начинали учащенно дышать, не помогло. Махнули рукой. Блаженствуя, чисто для утоления интереса решили прогуляться по главной улице.