Морские люди. В двух частях
Шрифт:
Конхиологу опытному, Витька ему доверял. Жуков щедро делился своими практическими познаниями. Вчерашний пэтэушник именно от него, родимого, впервые услышал и, главное, узнал значение красивого этого слова. Попробовал, всерьез увлекся совершенно новым для себя делом.
Процесс получения будущего морского сувенира для себя ли, любимой девушки прост, но он состоит из нескольких фаз. Сначала плаваешь, учил товарищ, проверяешь под водой основания крупных валунов, полочки каменистых складок. Сюда прибивает волною пустые раковины, уже очищенные морем. Зимой в таких местах прячутся от прибоя
Одни варят добычу, потом вытаскивают куски содержимого стальной проволокой, загнутой наподобие крючка. Другие закапывают ее в муравейник, чтобы сказали свое "я" самые усердные труженики. Некоторые используют холодильники. Надо замораживать ракушки, потом размораживать и повторять это несколько раз. Потом чистить. Так учил Жуков.
Каждый действует, как ему нравится. Вьетнам не Сахалин, может, вообще никаких муравейников в этих тропиках нет. А обитатели термитников способны целиком сгрызть как панцирь краба, так и ракушку. Витька по подсказке друга, моряка опытного, ловившего моллюски в промышленных масштабах, варил их. Мясо не ел, брезговал, а Жуков употреблял, да еще хвалился тем, что кушал так называемый пятачок, сырой мускул дальневосточных гребешков.
Чтобы полностью избавиться от запаха, он советовал наливать в очищенную ракушку обычную, пресную воду и не забывать обязательно менять ее через каждые четыре-пять часов. Боцман слушался, он действительно получил чистенький, готовый к дальнейшей операции полуфабрикат.
– Не воняют, говоришь. Вникай, что делать дальше. Надо снять с них все лишнее.
Очень красиво смотрится раковина мокрая. Сияет, переливается перламутром внутренняя часть, она хороша, ее нельзя трогать. Зато, едва обсохнув, меняется в цвете внешняя поверхность. Смотришь на все гуще выступающий налет и теряешься в догадках - то ли цементом обляпано, то ли старье негодное попалось.
В семидесятые годы использовали соляную кислоту. Макали в нее ученическую кисточку и аккуратно обмазывали поверхность. Вместе с пеной исчезал налет, его оставалось смывать водой. Делать это нужно было почаще, чтобы кислота не успела снять камуфлированный под пестрые краски дна без того тонкий слой.
– Иной раз, - вносил уточнение учитель - полезно снимать и его. Вот, например, именно так поступают с крупной ракушкой под названием шлем Венеры. Тогда она вся начинает светиться перламутром, глаз не оторвать.
Позднее конхиологи стали использовать уксусную эссенцию. Разбавляли ее водой в соотношении один к одному, опускали туда ракушки и все, через несколько часов бери, промывай, любуйся. Одно плохо, если прозеваешь, вместо ожидаемой красоты неписаной получишь нечто вроде дуршлага.
Через десяток лет появились различные отбеливатели, куча вполне пригодных специальных патентованных средств для чистки сантехники. Оно хорошо бы предусмотреть раньше, закупить перед походом химию в базовском ларьке, да вот, кто знал, сколь увлекательная штука эта самая конхиология.
Спецы с плавмастерской говорили
– Не знаю, не пробовал. Слышал, наши нанайцы-косторезы пользуются ими. Они, говорят, сначала сдирают ими налет с моржового клыка, а потом уже...
– Стой, стой, стой! Сдирают, значит, счищают налет. Это главное. Надо попробовать. Слушай, если взять электродвижок на двенадцать, двадцать четыре, наплевать на сколько вольт... И присобачить на валик через резинку фрезу, вот тебе и бормашина. А?
– Витек, действительно у тебя шарабан что надо! Пошли в радиотехническую службу, у них таких движков много, поделятся. А фрезу достанешь на плавмастерской.
– Тезка, не спеши. Сначала я все свои запасы ингредиентов пущу в дело, а потом можно будет и поэкспериментировать.
– Ты сегодня пойдешь на верхнюю палубу кино смотреть?
– Не. Никогда не думал, что в тропиках по ночам так холодно. Одеяло тащить с собой... По видаку будут крутить заграничный боевик со Шварценеггером. Знаешь, здорово, такой мордобой, так показывают, пальчики оближешь.
Экспериментами занимался еще кое-кто, на своем, совершенно ином уровне. Прибывшие на военно-морскую базу острова Окинава "морские котики" азиатской внешности были незамедлительно поставлены на довольствие, занятия начались без промедления. Небольшой их отряд состоял только из подрывников. После повторения короткой теоретической части по минированию и уничтожению объектов, приступили к отработке практических действий по выходу с грузом из залегшей подводной лодки, доставке и складированию в строго указанном месте, маскировке и подготовке к взрыву одновременно большого количества взрывчатки. Инструкторы старались добиваться автоматизма в выполнении составляющих диверсионной программы. Для этого использовали метод многократного повторения. Каждый из этапов, кроме крайнего оттачивался до автоматизма, чтобы там, где надо люди сработали как роботы. И даже еще надежней. Только тогда можно гарантировать успех.
Во избежание обнаружения доставившая груз подводная лодка должна была покинуть район как можно быстрей. Одни и те же пловцы усердно выталкивали из лодки по трубе торпедного аппарата груз, это была их единственная задача. Другие тянули его, принимали на выходе и опускали на дно. Третьи вели грунтовые работы и больше ничего их не интересовало. Наконец, завершали всю эту трудовую деятельность те, кто распределял заряды по площади согласно заученным наизусть схемам, вычерченным в тиши кабинетов и лабораторий.
Во время американо-вьетнамской войны ученые разработали, а летчики "AIR FORCE" применили сейсмическую бомбу, вызывавшую тектонические изменения на площади ничуть не меньше городского квартала. На море ее роль могла сыграть закладка. По многократно проверенным расчетам ученых, поменявшееся в результате искусственно вызванного тектонического сдвига дно узкости должно было подняться и запереть все стоящие в бухте корабли и суда. Исполнить задуманное планировалось в первые же минуты боевых действий, если они произойдут.