Морское кладбище
Шрифт:
– Круто. – Улав полистал книгу, надел очки, висевшие на шее, и прочитал вслух: – «При взрыве нос судна подняло вверх, так что капитан был подброшен в воздух и упал на палубу мостика. Он приземлился на четвереньки, но его снова тряхнуло, и он завалился на левый бок. Капитан предполагает, что судно могло подорваться на мине, но добавляет, что ранее никогда не видел взрывов мин. В прошлую войну видел торпедирования, а этот взрыв был другим. Свое мнение, что взорвалась именно мина, он мотивирует, в частности, глухим звуком…»
– А мы действительно вполне уверены, что это была мина? – спросила Саша.
– Настолько, насколько позволяют исторические факты, – ответил Улав. – Все, кто писал
– Подумать только, англичане в ответе за смерть дедушки, – сказала Саша.
Отец кивнул и с нежностью посмотрел на нее.
– В любом случае это не самое главное. Ты представь себе, как мама со мной на руках прыгнула в ледяную воду. Не прыгни она, я бы не сидел здесь нынче вечером. – Он улыбнулся, взгляд опять стал мягким и теплым. – И ты тоже.
Саша давно не ощущала такой близости с отцом, чуяла даже его запах.
– При нашей последней встрече я спросила бабушку, может ли она рассказать про то крушение.
Улав вздрогнул, взгляд сделался жестче.
– Мама была писательницей, а не документалисткой.
– Я очень боюсь, не этот ли вопрос заставил ее прыгнуть с обрыва.
– Нет. – Улав, снова полный сочувствия, накрыл ее руку своей. – У убийства мотив простой, ненависть или любовь. Мотив самоубийцы – сама жизнь. А за жизнь мамы ты, Александра, не в ответе.
– Вокруг бабушки столько вопросов, оставшихся без ответа, – сказала Саша. – Где она спрятала завещание, само собой, но и кем она, собственно, была, откуда родом и почему бросила писать.
Лицо отца окаменело.
– Мамина жизнь – это лабиринт. Заплутаешь в нем и никогда больше не выберешься. – Он долго и цепко держал ее взглядом, потом улыбнулся. – Давай выпьем за маму.
Немного погодя Улав встал, отставил стопки на рабочий стол.
– Ты успеваешь дописать свою завтрашнюю речь?
Саша кивнула.
– Думаю, да.
– Скорей бы уж похороны остались позади. Ведь вместе с ними завершится целая глава нашей семейной истории. Сколь ни соблазнительны тайны в жизни Веры и как ни хочется мифоманам извлечь их на поверхность, ты, Александра, должна кое-что мне обещать.
Саша почувствовала, как ее обдало холодом.
– Что именно?
– Что не станешь ворошить камни. Ведь если стронешь с места хоть один, все, что мы здесь построили, может рухнуть.
Глава 8. Боевой крест с двумя мечами
Ссылаясь на безопасность государства, прокуратура ходатайствовала о рассмотрении дела в закрытом судебном заседании; ходатайство удовлетворили.
Адвокат Ян И. Рана занял место рядом с обвиняемым. Джон Омар Берг, или Джонни Берг, как он представился, находился в стране всего несколько дней, его под конвоем доставили из Курдистана; лицо по-прежнему изможденное, с острыми скулами. Он походил на ящерицу, но на сей раз длинные черные волосы были аккуратно зачесаны назад и падали на вязаную кофту.
Одеть подсудимого в вязаную кофту или, того хлеще, в традиционный норвежский свитер, конечно, довольно-таки карикатурно. Но шаблоны действуют, на то они и шаблоны, подумал Рана.
Судья – стройный флегматичный мужчина в темном костюме – с самоуверенным видом, который адвокат Рана отнес на счет четырнадцати поколений предков, обитавших среди пышных яблоневых садов западного Осло, зачитал требование прокуратуры: четыре недели предварительного заключения с запретом на переписку и посещения, согласно
– Согласен ли обвиняемый Джон Омар Берг с предварительным заключением или просит освободить его? – с деланным безразличием спросил судья.
– Освободить, – сказал Ян И. Рана.
– Тогда слово имеет представитель полиции. – Судья кашлянул.
Встала блондинка лет под сорок.
– Как нам известно, двенадцатого сентября две тысячи четырнадцатого года Джон Омар Берг прилетел в курдский город Эрбиль. Далее, нам также известно, что в последние годы он выражал все более экстремистские взгляды, как, например, в мейле, датированном двадцать третьим июля того же года. Цитирую: «Мне настолько омерзительна роль Запада на Ближнем Востоке, что впору завербоваться в ДАИШ [22] . У них хотя бы есть мозги». Конец цитаты. Берг имеет четкую цель: он примкнет к этой террористической организации.
22
ДАИШ – аббревиатура арабского названия «Исламское государство Ирака и Леванта», т. е. то же, что и ИГИЛ (деятельность этой признанной террористической организации в РФ запрещена); для самих террористов звучит оскорбительно, так как всего одной буквой отличается от арабского «даис» (раздавливающий, попирающий).
Она сделала паузу. Рана посмотрел на Джонни, тот сидел неподвижно, как восковая фигура. Никогда Рана не видал, чтобы человек перед судом был спокоен, как тибетские монахи, десять лет кряду проведшие в медитации.
– Итак, намерения у Берга террористические, – продолжила дама из полиции. – В тот день он пересекает линию фронта у североиракского населенного пункта Тель-Скуф, чтобы встретиться с единомышленниками-норвежцами, проживающими в поселке, подконтрольном Исламскому государству, в том числе с находящимся в розыске джихадистом и иностранным добровольцем Абу Феллахом. Что происходит во время встречи Джона Берга с Феллахом, никому неизвестно. Но через иностранную разведку мы знаем, что на следующее утро Берг был арестован курдами из Пешмерга [23] . – Она обратилась к судье: – В данном случае прокуратура настаивает на предварительном заключении по причине серьезности обвинения. Но не менее важны личность Джона Омара Берга и его прошлое.
23
Пешмерга? – курдские военизированные формирования в Курдистане.
Судья, похоже, заскучал от бездарной речи представительницы полиции. Она совершенно под стать здешней минималистской меблировке, подумал Рана.
– Берг, – продолжала она, – профессиональный «морской охотник», много лет работал в вооруженных силах, имел высшую форму допуска к секретным материалам. Когда решение примкнуть к террористической организации принимает человек с таким опытом, это значительно усугубляет тяжесть обвинения по статье о добровольном участии в военном конфликте за рубежом. Он обладает террористическим потенциалом. Поэтому есть все причины держать его под арестом: от других европейских стран нам известно, что многие узники, освобожденные из той тюрьмы, где сидел Берг, находятся под следствием по подозрению в планировании терактов. Далее, по мнению прокуратуры, в данном случае существует конкретный и прямой риск уничтожения доказательств. К тому же его освобождение может быть воспринято обществом как оскорбление чувства справедливости.