Морской князь

Таганов Евгений

Князь смотрел на ее руку, ничего не понимая.

– Шесть лет назад ты приказал мне и еще сорока нашим женщинам отрубить по три пальца на правой руке.

Редкий случай – Дарник не знал, что ему сказать, не извиняться же, в конце концов?

Их лошади беспокойно переступали на месте. Калчу жестом спросила, не лучше ли им сойти на землю. Он утвердительно кивнул и первый вылез из седла. Кутигурка была на полторы головы ниже его ростом, но это почему-то давало ей некоторое преимущество – как быть жестким против такой маленькой да еще изуродованной по его приказу.

– Твое войско идет в Хемод? – спросила она.

Хемодом назывался

далекий восточный город, в котором, по слухам, жили люди с песьими головами.

– Нет, мы просто хотим наладить северный торговый путь из Хазарии в империю Тан.

– И поэтому с вами еще и словене, и ромеи?

– Они тоже заинтересованы в этом пути.

– Значит, вы все-таки идете в Хемод, – сказала Калчу.

– Если там живут люди с песьими головами, то мы действительно идем туда, – он улыбнулся, показывая, что это шутка.

– Вы идете на помощь аборикам?

– Я не знаю, кто такие аборики, – честно признался князь.

– Аборики – те, кто живет в Хемоде, – пояснила переговорщица, пристально глядя ему в глаза, словно выводя его на чистую воду.

Глупо было как-то оправдываться, и он перевел разговор на свое:

– Я хочу купить у кутигур десять тысяч овец.

Как Дарник и ожидал, это немного сбило Калчу с ее обличительного тона.

– Зачем вам десять тысяч овец?

– А если у вас наберется двадцать тысяч овец, я их тоже куплю.

– Великий воин стал купцом? – теперь пошутила, вернее, съязвила она.

– Великий воин знает, как сделать кутигур богатыми и живыми.

– А зачем это нужно ему самому?

– Я хочу, чтобы и мой народ был богатым и живым.

– Ты говоришь как аборик, – сделала еще один обвинительный вывод Калчу.

– Я могу поклясться на своем клевце, что я не знаю, кто такие аборики.

– Хазары снова заплатили тебе, чтобы ты воевал с нами?

Разговаривать с упрямой, не желающей слушать чужие доводы женщиной было свыше его сил.

– Продай мне двадцать тысяч овец и ни один кутигурский воин не погибнет!

– Нам нужна твоя помощь, князь Дарник, – вдруг попросила она.

Теперь был сбит с толку уже Рыбья Кровь.

– Какая моя помощь?

– За нее ты получишь столько золота и серебра, сколько сам скажешь.

Он молчал, ожидая продолжения.

– Нам нужен ты и твои метательные машины, чтобы взять Хемод. За это мы дадим тебе и золото, и овец.

Дарник чуть подумал.

– Если бы мне понадобились чужие метательные машины, я бы тоже нанял чужих воинов и пообещал им большую награду. А после взятия нужного мне города я бы спокойно перебил этих нанятых чужих воинов.

– Мы можем дать заложников.

– Даже ста заложниками иногда можно пожертвовать.

– За сто твоих воинов с машинами мы дадим тебе тысячу наших заложников.

Князь был в затруднении, его знания хазарского языка не хватало, чтобы выяснить все, что он хотел.

– Олята все знает? – спросил он.

Калчу помахала в воздухе рукой, и к ним тотчас же прискакал Олята. Вопросительно посмотрел на тысячскую, та утвердительно ему кивнула.

И, отойдя с князем чуть в сторону, Олята рассказал Дарнику все, что знал.

Главный город абориков Хемод находился в низовьях Яика. Аборики были племенем особым, жили сами по себе, не пуская к себе чужаков. Ни богатых, ни бедных у них не было. Это был город ремесленников: кузнецов и ювелиров. Каждую весну они отправляли вдоль Яика на Рипейские горы большой отряд добытчиков, а осенью те спускались на плотах

по Яику с горючим черным камнем, всевозможной рудой, золотом, самоцветами и поделочными камнями. Впрочем, главным достоянием Хемода были даже не золото и самоцветы, а белое железо – сплав разных металлов, не ржавеющий в воде и не уступающий лучшей стали по твердости. Если обычное железо и золото у абориков шло в обмен на товары из дальних стран, то белое железо они не продавали никому. Со временем его накопилось столько, что им хемодцы покрывали не только крыши домов, но и сами дома, а также городскую стену, из-за чего зажигательные стрелы врагов не могли им причинить ни малейшего урона. Хорошо получались у них и камнеметные машины, из-за которых к городским стенам противнику невозможно было подступиться. К каким-либо завоеваниям аборики не стремились, им достаточно было той земли, которую можно было объехать из Хемода на коне за один день. Имея богатство, тайные знания и неуязвимость, они чувствовали себя выше всех хазарских и арабских купцов, на окружающие племена кочевников вообще смотрели как на ничтожных животных. Чтобы чувствовать себя великими воинами, они придумали себе жестокое развлечение – охоту на людей. Просто чтобы немного отдохнуть от своих кузниц, выезжали раз-два в месяц из города на закованных в белое железо лошадях и убивали всех, кто попадался под руку. Разумеется, быстрых степных конников им было не догнать, но у конников имелись семьи, юрты и стада, которые не всегда двигались достаточно быстро, они и становились добычей безжалостных кузнецов. На время окрестности Хемода пустели, но потом необходимость в металле снова привлекала к нему степняков. Возобновлялась мирная торговля, однако, как только кочевники теряли осторожность, хемодцы снова повторяли свою охоту на людей.

Для Дарника все это было обычными купеческими россказнями, дабы запугать возможных торговых соперников.

– Дальше-то что? – нетерпеливо спрашивал он. – Кутигурской орде что от этого?

– Этой весной аборики напали на одно из их стойбищ, убили много стариков и женщин и захватили в полон триста кутигурских детей.

– И что?

– Каждый день они выводят из городских ворот по одному ребенку и жестоко убивают его: сначала отрубают руки и ноги, потом вспарывают живот и отрубают голову. И все это делают на глазах их родителей. Вдоль городской стены у них стоят высокие колья, на которых насажены головы замученных детей.

Как ни был крепок и привычен к казням князь, но от этого рассказа ему стало не по себе.

– Ну а орда что? Не могут пойти на приступ и, несмотря на потери, ворваться туда?

– Пробовали много раз – не получается. Поэтому так на тебя и надеются.

Дарник расспросил Оляту о городских укреплениях. Оказалось, что Хемод стоит на острове посреди Яика, а луки и камнеметы абориков настолько сильны, что подступиться к стене совершенно невозможно. Князь вспомнил о карте, что видел у Бунима.

– Но до Яика отсюда десять дней пути. Ты хочешь сказать, что за две недели, что мое войско в пути, ваши дозорные успели доскакать до Хемода, получить от своего кагана нужный приказ насчет меня и вернуться обратно?

– Когда через каждые двадцать верст находится стойбище с запасными лошадьми, хороший гонец покрывает пятьсот верст за три дня.

– Ну а эта Калчу, она как здесь?

– Она прибыла сюда вместе с гонцом от стен Хемода. Среди захваченных детей находится ее дочь.

От всех этих сведений голова шла кругом.