Морской лорд. Том 2
Шрифт:
– Обыщите и отведите его на шхуну, в трюм, – приказал я и вернулся в каюты.
Она занимала всего треть надстройки. Вдоль трех переборок шел невысокий помост, накрытый узкими коврами, на которых лежали разноцветные подушки. В четвертой переборке была дверь, возле которой в углу стоял большой сундук с выгнутой крышкой, украшенной бронзовой чеканкой в виде растительного узора. По бокам две массивные бронзовые ручки. Внутри сундука лежала восточная одежда из шелка и льна, под которой находились аккуратно обернутые белой материей астролябия и три книги с исписанными арабской вязью листами пергамента. По-арабски читать не умею, поэтому не могу сказать, что в них написано.
Дверь в соседнее помещение была не заперта. Там находилась каюта, в которой стоял
– Выходите, – сказал я на арабском.
Девицы посмотрели на своего господина. Тот смотрел на меня, то ли не понимая услышанное, то ли не желая выполнять приказ.
– Выходите! – прикрикнул я и показал саблей на дверь.
Девицы сразу выскочили, а мужчина, поставив пиалу на помост рядом с собой, с трудом поднялся на ноги, покачнулся и медленно пошлепал к двери.
– Девиц в мою каюту, а этого обыщи – и в трюм, – приказал я Нудду, а Рису сказал: – Проследи, чтобы перенесли в мою каюту все сундуки и подушки. Ковры сложите в свою (они жили по соседству со мной вместе с Умфрой и Джоном), а если не поместятся – в кубрик команды.
Посередине шеланди от кормы до бака стояли бочки и лежали тюки с грузом, а под каютой находились кладовые с припасами и бочками с водой..
Когда я шел к надстройке на баке, со всех сторон на разных вариантах вульгарной латыни доносились просьбы помочь своим, христианам.
– Освободим, не беспокойтесь, – заверил я.
В носовой надстройке находились кубрик охранников, в котором валялись в лужах крови семь трупов лучников, порубленных Умфрой и Джоном, и кладовые со шкиперским имуществом: запасными парусами, тросами, веслами.
– Трупы за борт, – приказал я Джону. – Потом возьмешь десять человек и будешь управлять галерой. Поменяй сломанные весла. Гребцов корми хорошо, но не освобождай никого, иначе сойдут с ума от свободы и наделают дел.
– Не наделают, – пообещал Джон.
Мы обговорили сигналы, которыми будем обмениваться на переходе. Затем я вышел на середину шеланди и громко объявил рабам:
– Мы идем в Опорто. Там вас всех раскуем и отпустим. Возиться с вам здесь у нас нет времени. Так что гребите изо всех сил.
Ответом был дружный радостный вопль.
25
До
Я поставил шхуну на якорь на реке Дору чуть ниже пристани. К правому борту ошвартовалась шеланди. По пути выяснили, что она везла в Лиссабон хлопок, пальмовое масло, финики. Я решил, что эти товары в Англии будут пользоваться спросом, поэтому начали перегружать их в трюм шхуны. Заодно забрали большую часть канатов, сплетенных из копры, потому что они немного прочнее пеньковых, и запасные паруса с красными горизонтальными полосами шириной сантиметров двадцать. По ходу дела освобождали гребцов. Я нанял на берегу двух кузнецов для этой работы. Освободившиеся рабы с трудом передвигали ноги. Те, кто долго пробыл гребцом, почти разучились ходить. Ноги у них подгибались, не держали вес тела. Зато мышцы туловища были переразвиты, проступали, как тугие канаты, под пожухшей от недоедания кожей. На многих заросших бородами, диких и грязных лицах я видел слезы. Гребцы пытались помочь нам с грузовыми работами, но толка от них было мало. Мы сразу отвозили их на берег. Там местные жители помогали бедолагам, чем могли. На пристани собралось много народа, в основном родственники попавших в плен к маврам. Они называли имена, спрашивали, нет ли таковых среди освобожденных нами? К сожалению, не оказалось ни одного. Тогда они помогали чужим людям, в том числе и неграм. Наверное, в надежде, что точно также помогут и их близким.
На шеланди сразу нашлись покупатели, несколько иудеев. Они, видимо, договорились изображать конкурентов, чтобы купить по дешевке. Меня такими примитивными приемами не возьмешь, поэтому посоветовал им поискать лохов в другом месте. Цену назвал разумную.
– За такую цену у тебя ее никто не купит, она здесь больше никому не нужна, – уверенно заявил один из них.
– Разве?! – наигранно удивился я и прогнал свою дезинформацию: – Педру де Аламейда заверял меня, что королю Альфонсу нужны корабли. Это, конечно, займет больше времени, но я готов подождать.
Имя моего знакомого произвело на иудеев сильное впечатление. Не знаю, кем он тут является, но иудеи из боязни перейти ему дорогу чуть не отказались от покупки.
– Но если заплатите мою цену, уступлю вам, – отработал я немного назад. – Не хотелось бы ждать. За это время смогу захватить еще один корабль.
Они все-таки добились скидки на пять процентов. В итоге довольны остались обе стороны. Деньги иудеи пообещали привезти на следующее утро.
Ближе к вечеру на шхуну приплыл на восьмивесельной лодке Педру де Аламейда в своем шлеме с тремя белыми страусиными перьями и в сопровождении четырех слуг-охранников, вооруженных короткими копьями и длинными мечами. Оказывается, он алькальд Опорто – что-то типа градоначальника.
– Мне доложили, что на рейде встало судно с захваченной у мавров галерой, но я думал, что это купцам повезло, – сказал он, приветливо улыбаясь. – Затем мне сообщили, что капитан – рыцарь и знает меня. У меня много знакомых рыцарей и капитанов, но только один является одновременно и тем, и другим. Рад видеть тебя снова в Опорто!
– А я рад, что у тебя только один такой знакомый, иначе бы не встретились! – сказал я.
– Встретились бы рано или поздно, – уверенно произнес он. – Я знал, что ты вернешься к нам. Это благословенная земля, она притягивает к себе сильных и смелых воинов.
– Теперь понятно, почему ты здесь живешь, – шутливо произнес я, помня, что в каждой шутке есть доля шутки.
– Я приглашаю тебя с твоими рыцарями в свой дом, – церемонно произнес Педру де Аламейда.
– Я принимаю твое приглашение, – сказал я, – но сперва помоги мне разобраться с моим пленником. Он плыл на галере, однако не купец. Мой арабский слишком беден, понял только, что он вроде бы визирь эмира таифа Бадахос Абена Хашама. Что такое таиф Бадахос?