Морской лорд

Прежде всего, хочу сказать спасибо Синди Хванг и замечательной команде Беркли.

Моему потрясающему агенту Дамарис Роулэнд, которая всегда меня поддерживает.

Мелиссе Мак-Клон и Кристен Дилл — моим первым читателям.

Огромное спасибо

моей семье, которая с терпеньем относится к отсутствующим взглядам, прерванным звонкам, шуму и крайним срокам.

И, наконец, спасибо двенадцатилетнему африканцу, активисту и жертве СПИДа, Нкоси Джонсону, за эти слова: «Делай все, что можешь с тем, что у тебя есть, в свое время, в своем месте».

«… Мигом ее увидал, полюбил и похитил Подземный, —

Столь он поспешен в любви! Перепугана насмерть богиня,

Мать и подружек своих — но мать все ж чаще! — в смятенье кличет…»

Овидий, Метаморфозы

«… Я не скажу ничего для вашего спокойствия,

Да, ничего для вашего удовольствия.

За исключением того, что небеса темнеют

И море вздымается выше …»

Г.К. Честертон, «Баллада о белом коне»

В прежние времена, когда земля, море и небо образовались, и огонь был вызван к жизни, элементали обрели форму каждый своего элемента: дети земли, дети моря, дети воздуха и дети огня.

После того, как земля расцвела, и жизнь вышла из моря, родилось человечество.

Не все элементали были довольны новым творением. Дети огня восстали, объявляя войну детям воздуха и человечеству. Другие, вынужденные сосуществовать со смертными, ушли: мирный народ — к холмам и диким землям, а морской народ — в глубины моря.

Но столкновения между элементалями и человечеством по-прежнему происходят. Такие встречи приводят к тому, что люди возвращаются и пропадают, ведутся войны, создаются шедевры искусства, вырастают империи. Из таких встреч рождаются легенды и дети.

Киты воспевают пророчество, что дочь морской ведьмы Атаргатис однажды изменит равновесие сил между элементами. На протяжении веков дети огня становились сильнее, в то время как численность детей моря уменьшалась, вместе с их волшебной силой. Дочь пророчества может стать их спасением. Или оружием для их уничтожения…

Конн Ап Ллир шел по извилистому берегу острова-полумесяца, подальше от соблазнительного водоворота воды, игнорируя призывный зов волн и плеск моря, совпадающий с ритмом его крови. Он нуждался в море так же, как нуждался в женщине.

Но он мог контролировать свои желания. Он должен. Пусть его отец, Ллир, купается в чарующих объятиях океана. А Конн, вот уже в течение длительного времени, воздерживался от подобных вещей.

И все же иногда,

по вечерам, он покидал свою башню, чтобы пройтись со своей гончей среди скал и по краю лужиц воды, оставшихся после отлива.

Солнце скользило по бронзовому небу, окрашивая свинцовую воду в золото и огнем пронизывая облака. Конн поднял лицо навстречу промозглому западному ветру. Он мог бы попытаться найти или позвать партнершу. В Убежище были женщины страстно желающие удовлетворить капризы и желания их принца.

Но это потворство своим желаниям, фактически другое скольжение к ощущению, другое погружение в потерю контроля. Ведь в отличие от своего отца, короля, Конн не мог позволить себе израсходовать себя и свою энергию на мимолетные удовольствия.

Собака бродила туда-сюда, низко наклонив голову. Вода притягивала. Пена шелестела у берега, шепотом привлекая внимание Конна. В прежние времена, до времени отца Конна, когда поток магии струился обильно и ярко, морские короли овладели и пользовались магией, как мечом. Но способности морского народа уменьшались с их численностью. Магия Конна была едва различимой, бледной и бестелесной, как вода, которая просачивалась сквозь сжатые руки.

Именно по этой причине вспыхнувшее видение в лужице воды под его ногами сбило его с толку.

Свет ударился о поверхность воды и вспыхнул. В лужице отразились цвета неба, оранжевый и золотой. Сила мерцала в воздухе. Гончая заскулила.

Прищурившись, Конн смотрел, как яркий свет превратился в женскую фигуру. Долговязую девушку с сильными плечами и волосами такими же густыми и светлыми, как солома, вокруг худого и спокойного лица.

Ясно.

Конн нахмурился. Не селки. Он узнал бы одну из своего рода. Осталось лишь несколько тысяч его людей, достаточное количество для признания и едва достаточное для правления.

Даже не особо красивая.

Человек, — подумал он. И поэтому не представляет интереса.

Тогда почему его дар показал ее ему?

Ее изображение мерцало, захваченное в ловушку в безопасной, неглубокой маленькой лужице, подобно рыбке, пойманной отливом, не обращающей внимания на богатые темные глубины океана, простирающегося вдаль на многие ярды.

Она ничего не значит, — сам себе сказал Конн.

Она была ничем.

Но ее образ отказывался исчезать.

Вот уже на протяжении трехсот лет Конн Ап Ллир не занимался сексом со смертной женщиной.

А девушка, копающаяся в грязи, окруженная тыквами и сломанными стеблями кукурузы, вряд ли была его наградой за годы тренировок и самопожертвования.

Даже стоя на коленях, она была также высока, как и множество мужчин, долговязая и стройная. Хотя возможно, это была иллюзия, созданная ее одеждой, джинсами и мешковатым серым жакетом. Конн подумал, что под жакетом могли бы быть округлости. Большая грудь, маленькая грудь… Он с трудом сдерживался. Это была она. Ее густые и бледные волосы ниспадали вокруг склоненного лица. Ее длинные, бледные пальцы похлопывали и сжимали землю. Около большого пальца была полоска грязи.