Морской волк. 3-я Трилогия
Шрифт:
Девяносто процентов всех сил Германии ведут яростные бои на Востоке, особенно упорные бои развернулись за Москву — всё очень похоже на 1941 год, вот-вот советская столица падёт. На Дальнем Востоке начинает наступление Квантунская армия — захвачена Монголия, советская оборона в Забайкалье прорвана, вскоре японцы занимают Приморье и быстро продвигаются в Сибири.
В это время английская армия в несколько этапов переправляется в союзнические французские порты, при необходимости вскоре к ним присоединяется американская группировка. Сил, способных помешать высадке, у Германии нет в принципе. Под угрозой сокрушительных авиаударов оказывается вся территория Германии.
Территория
И Германия получает ультиматум: «Полностью прекратить боевые действия, расформировать большую часть своих дивизий, передать флот и вооружение расформированных частей англо-французским войскам». Если немцы отказываются, то после сокрушительных воздушных ударов промышленные районы Западной Германии стремительно заняты союзными войсками, имеющими подавляющее превосходство. В любом случае судьба Германии была бы решена.
Все цели выполнены. Русский вопрос, который несколько столетий вызывал на Западе приступы ярости, решён окончательно. Русские показывают полнейшую неспособность защитить свою несправедливо доставшуюся им огромную территорию. Этим должны заниматься «цивилизованные страны», поэтому часть Дальнего Востока переходит к Японии, часть — к США. Прибалтика и Крым становятся протекторатом Англии, там теперь будет базироваться английский флот — и так далее.
Всё верно написал историк из 2012 года! И судьба Германии в этом случае тоже оказывалась бы незавидной. Рейх сделал свое дело — и должен уйти. Бывшего союзника отбрасывают, использовав по полной. Кто говорит о предательстве — «реалполитик», джентльмены! Точно так же, когда будет уничтожен вышедший из повиновения фашистский пес, посмевший броситься на хозяина, станет ненужным и СССР. И даже Британская империя, которую США выжмут как лимон и приберут к рукам. Вы предаете всех — ну так не обижайтесь, если и мы будем следовать своим собственным интересам.
Но вы ошиблись, слишком увлекшись войной чужими руками. Была такая держава, Византия, которая тоже предпочитала дипломатией и золотом стравливать между собой соседей — и что стало с ней после? Как и Генуя с Венецией, где впервые родилось то, что после стало протестантской этикой — за несколько веков до протестантизма: «Генуэзец за грош прибыли родного отца и брата в рабство продаст и еще будет хвалиться выгодной сделкой», — предпочитали тратить золото, а не жизни своих граждан, и где они теперь? Мы уже на Висле и готовы к броску на запад — а вас еще нет даже в Нормандии. Заплатив страшную цену кровью, мы научились сражаться, и помощь от наших потомков лишь ускорила процесс. У вас же воевать с немецкими фашистами как-то не выходит! И выучиться вы уже не успеете.
Предают слабых. Сильного предать боятся. Запад составлял свои планы в расчете на гораздо более слабый СССР. Зачем Франция строила линию Мажино с двадцать девятого и всё начало тридцатых? Потратив астрономическую сумму — и это во время Великой депрессии, когда лишних денег в казне быть не могло, экономили на всем! И не было никакой угрозы с Востока — рейхсвер представлял собой нечто символическое, без авиации, танков, тяжелой артиллерии, а СССР в военном отношении был на уровне Польши. И никто не мог знать, что всё будет иначе, совсем скоро! Значит — всё же знали? Такие суммы закапывают в землю лишь в одном случае — когда уверены, что это будет нужно. Выходит, план поднять Германию и использовать ее как таран для окончательного решения русского вопроса, был принят уже тогда! И этот план имел все шансы на успех — если бы не индустриализация СССР.
Где бы мы были, слушая Бухарина: «Сначала ситец, затем машины»? Если бы не строились заводы, причем часто заранее была предусмотрена их работа на войну, «в перегруз» — избыточные для мирного времени размеры цехов, подъемно-крановое оборудование, подъездные пути, инструментальное производство. В отличие от прошлой войны и царских времен, в этой войне мы, в целом, сами обеспечили себя вооружением,
Мы уже стали гораздо сильнее. Было три периода, когда наша индустриализация получала мощную подпитку из-за рубежа. Первый — это их Депрессия. Читая, как потомки в начале двухтысячных пытались купить «Опель», Сталин вспомнил, что в договоре с «Фордом», построившим у нас Горьковский автозавод под ключ, едва ли не самым незначительным для американцев пунктом было обязательство еще в течение десяти лет поставлять нам техдокументацию на все свои новые модели — потому что никто не был уверен, что даже такой гигант, как «Форд», переживет Депрессию и будет существовать через десять лет. Второй — это тридцать девятый и сороковой годы, когда СССР всё же успел получить из Германии большое количество оборудования, в том числе уникального и крупногабаритного. Третий, отсутствующий в иной истории, начался и идет сейчас, когда значительную часть грузов из США составляют станки и машины, готовые комплекты заводов, включая те, которых у нас не было, как получение высокооктанового бензина, химические производства. Удачным оказалось также открытие якутских алмазов, позволивших заметно поднять качество металлорежущего инструмента, и договор со шведами — шарикоподшипники и высокоточные станки. И конечно же, будущий Атоммаш. Работы по программе шли полностью по графику, обгоняя то, что было достигнуто в США. Пока мы не можем обойтись без их поставок — но еще пара лет, и нас будет уже не остановить!
Считаете нас азиатами, которых нужно изгнать из Европы (слова вашего генерала Паттона, сказанные в той истории весной сорок пятого)? Готовили план «Немыслимое»: первого июля 1945 года при поддержке неразоруженных вами немецких дивизий начать крестовый поход на Восток, до той же линии Архангельск — Астрахань, к которой рвался Гитлер по плану «Барбаросса»? Паттон, считавшийся у союзников лучшим танковым генералом, уверял, что его войска легко дойдут от Эльбы до Сталинграда. И четыре воздушные армии одних лишь тяжелых бомбардировщиков готовы были поддержать это наступление. Отчего мы тогда штурмовали Берлин, а не окружили его, ожидая капитуляции, как в Бреслау? Потому что именно это взятие немецкой столицы произвело на союзников сильное впечатление — если их адмиралы и летчики рвались в бой, то среди сухопутных, за исключением Паттона, преобладала более трезвая оценка — блицкрига не будет! Погибнут миллионы американцев и англичан — а на очереди еще война с японцами, где русский союзник был бы кстати. «Хорошо, раз вы так считаете, что они должны нам помочь с Японией, пусть помогают, но мы с ними на этом кончаем дружбу», — такими были слова их президента Трумэна. Хорошо, что у нас этот мерзавец сдох, так ведь нет гарантии, что не вылезет кто-то еще худший. И уже известно, что Черчилль, там бывший самым активным сторонником «Немыслимого», и здесь замышляет что-то подобное, уже проведя консультации со своим штабом и с королевской семьей.
Тогда нам удалось избежать новой войны сразу после Победы. Посмотрим, как это удастся сейчас. Поскольку главной задачей станет внутренняя — при соблюдении условия невмешательства извне. Успеть сделать по-максимуму и заложить фундамент на будущее, моим преемникам, чтобы эта перестройка не случилась и через пятьдесят лет. Ведь уже видны ее первые ростки, даже здесь!
…Нужно спасать Россию, а не завоевывать мир… Теперь у нас есть надежда, что мы будем жить в свободной демократической России, ибо без союзников мы спасти Россию не сумеем, а значит, надо идти на уступки. А всё это не может не привести к внутренним изменениям, в этом логика и инерция событий. Многое должно измениться. Возьмите хотя бы название партии, отражающее ее идеологию: коммунистическая партия. Ничего не будет удивительного, если после войны она будет называться «русская социалистическая партия»…