Морской Волк
Шрифт:
– Мне хотелось бы сойти на берег, – решительно сказал я, овладев наконец собой. – Я уплачу вам, сколько вы потребуете за хлопоты и задержку в пути.
Он с любопытством поглядел на меня. Глаза его смотрели с насмешкой.
– У меня другое предложение – для вашего же блага. Мой помощник умер, и мне придется сделать кое-какие перемещения. Один из матросов займет место помощника, юнга отправится на бак – на место матроса, а вы замените юнгу. Подпишете условие на этот рейс – двадцать долларов в месяц и харчи. Ну, что скажете? Заметьте – это для вашего же блага! Я сделаю вас человеком. Вы со временем
Я не придал значения этим словам. Замеченные мною на юго-западе паруса росли; они вырисовывались все отчетливее и, видимо, принадлежали такой же шхуне, как и «Призрак», хотя корпус судна, насколько я мог его разглядеть, был меньше. Шхуна, покачиваясь, скользила нам навстречу, и это было очень красивое зрелище. Я видел, что она должна пройти совсем близко. Ветер быстро крепчал. Солнце, послав нам несколько тусклых лучей, скрылось. Море приняло мрачный свинцовосерый оттенок, забурлило, и к небу полетели клочья белой пены. Наша шхуна прибавила ходу и дала большой крен. Пронесся порыв ветра, поручни исчезли под водой, и волна хлынула на палубу, заставив охотников, сидевших на закраине люка, поспешно поджать ноги.
– Это судно скоро пройдет мимо нас, – сказал я, помолчав. – Оно идет в обратном направлении, быть может, в Сан-Франциско.
– Весьма возможно, – отозвался Ларсен и, отвернувшись от меня, крикнул: – Кок! Эй, кок!
Томас Магридж вынырнул из камбуза.
– Где этот юнга? Скажи ему, что я его зову.
– Есть, сэр.
Томас Магридж бросился на корму и исчез в другом люке около штурвала. Через секунду он снова показался на палубе, а за ним шагал коренастый парень лет восемнадцати-девятнадцати, с лицом хмурым и злобным.
– Вот он, сэр, – сказал кок.
Но Ларсен, не обращая на него больше внимания, повернулся к юнге.
– Как тебя зовут?
– Джордж Лич, сэр, – последовал угрюмый ответ; видно было, что юнга догадывается, зачем его позвали.
– Фамилия не ирландская, – буркнул капитан. – О'Тул или Мак-Карти куда больше подошло бы к твоей роже. Верно, какой-нибудь ирландец прятался у твоей мамаши за поленницей.
Я видел, как у парня от этого оскорбления сжались кулаки и побагровела шея.
– Ну, ладно, – продолжал Волк Ларсен. – У тебя могут быть веские причины забыть свою фамилию, – мне на это наплевать, пока ты делаешь свое дело. Ты, конечно, с Телеграфной горы [2] . Это у тебя на лбу написано. Я вашего брата знаю. Вы там все упрямы, как ослы, и злы, как черти. Но можешь быть спокоен, мы тебя здесь живо обломаем. Понял? Кстати, через кого ты нанимался?
– Агентство Мак-Криди и Свенсон.
– Сэр! – загремел капитан.
– Мак-Криди и Свенсон, сэр, – поправился юнга, и глаза его злобно сверкнули.
2
Телеграфная гора – ирландский район в Сан-Франциско.
– Кто получил аванс?
– Они, сэр.
– Я так и думал. И ты, небось, был до черта рад. Спешил, знал, что за тобой кое-кто охотится.
В мгновение ока юнга преобразился в дикаря.
– Вот что... – выкрикнул было он.
– Что? – почти вкрадчиво спросил Ларсен, словно его одолевало любопытство.
Но юнга уже взял себя в руки.
– Ничего, сэр. Я беру свои слова назад.
– И тем доказываешь, что я прав, – удовлетворенно улыбнулся капитан. – Сколько тебе лет?
– Только что исполнилось шестнадцать, сэр.
– Врешь! Тебе больше восемнадцати. И ты еще велик для своих лет, и мускулы у тебя, как у жеребца. Собери свои пожитки и переходи в кубрик на бак. Будешь матросом, гребцом. Это повышение, понял?
Не ожидая ответа, капитан повернулся к матросу, который зашивал труп в парусину и только что закончил свое мрачное занятие.
– Иогансен, ты что-нибудь смыслишь в навигации?
– Нет, сэр.
– Ну, не беда! Все равно будешь теперь помощником. Перенеси свои вещи в каюту, на его койку.
– Есть, сэр! – весело ответил Иогансен и тут же направился на бак.
Но бывший юнга все еще не трогался с места.
– А ты чего ждешь? – спросил капитан.
– Я не нанимался матросом, сэр, – был ответ. – Я нанимался юнгой. Я не хочу служить матросом.
– Собирай вещи и ступай на бак!
На этот раз приказ звучал властно и грозно. Но парень угрюмо насупился и не двинулся с места.
Тут Волк Ларсен снова показал свою чудовищную силу. Все произошло неожиданно, с быстротой молнии. Одним прыжком – футов в шесть, не меньше – он кинулся на юнгу и ударил его кулаком в живот. В тот же миг я почувствовал острую боль под ложечкой, словно он ударил меня. Я упоминаю об этом, чтобы показать, как чувствительны были в то время мои нервы и как подобные грубые сцены были мне непривычны. Юнга – а он, кстати сказать, весил никак не менее ста шестидесяти пяти фунтов, – согнулся пополам. Его тело безжизненно повисло на кулаке Ларсена, словно мокрая тряпка на палке. Затем я увидел, как он взлетел на воздух, описал дугу и рухнул на палубу рядом с трупом, ударившись о доски головой и плечами. Так он и остался лежать, корчась от боли.
– Ну как? – повернулся вдруг Ларсен ко мне. – Вы обдумали?
Я поглядел на приближавшуюся шхуну, которая уже почти поравнялась с нами; ее отделяло от нас не более двухсот ярдов. Это было стройное, изящное суденышко. Я различил крупный черный номер на одном из парусов и, припомнив виденные мною раньше изображения судов, сообразил, что это лоцманский бот.
– Что это за судно? – спросил я.
– Лоцманский бот «Леди Майн», – ответил Ларсен. – Доставил своих лоцманов и возвращается в Сан-Франциско. При таком ветре будет там через пять-шесть часов.
– Будьте добры дать им сигнал, чтобы они переправили меня на берег.
– Очень сожалею, но я уронил свою сигнальную книгу за борт, – ответил капитан, и в группе охотников послышался смех.
Секунду я колебался, глядя ему прямо в глаза.
Я видел, как жестоко разделался он с юнгой, и знал, что меня, быть может, ожидает то же самое, если не что-нибудь еще хуже. Повторяю, я колебался, а потом сделал то, что до сих пор считаю самым смелым поступком в моей жизни. Я бросился к борту и, размахивая руками, крикнул: