Мортус
Шрифт:
– Предусмотрительно, – одобрила Наташа. – Цветы не забыл купить?
– Лежат в машине, – Лех не отводил от нее глаз. – Колье надела… Красиво смотрится с этим новым платьем.
– Не просто красиво, а роскошно! – Наташа поправила обвивающее ее длинную лебединую шею ювелирное изделие из розового золота с драгоценными камнями, в центре которого лучами закатного солнца брызгал немалого размера красный бриллиант. – Этот твой подарок дорог мне больше других.
– Потому, что дороже квартиры в Москве? – не сдержал иронии Лех. – Или потому…
– Не только… – Наташа повернулась к мужу и, коротко коснувшись теплыми губами его приоткрытого рта, разом сладостно оборвала недоговоренную
Подполковник умолк и припомнил предысторию подарка.
Горстку алмазов они нашли тогда (три года назад) в густо заляпанной кровью брезентовой сумке, снятой с обезглавленного тела чернокожего бойца из антиправительственной (а по сути бандитской) группировки, в вспухших от тропических ливней джунглях Сьерра-Леоне. Трофей поделили по-братски на всех прибывших в Африку участников боевого рейда. Леху, как командиру, помимо нескольких прозрачных как чисто вымытое стеклышко камешков достался и алмаз насыщенного красного оттенка весом в пять с половиной карат. Реальную цену его он узнал через пару месяцев в Москве, куда тайком притащил редкий минерал через границы шести стран на двух континентах, и был приятно ею удивлен. Преодолев искушение продать высоко оцененный камень, Лех отдал его огранить и на деньги, вырученные от продажи тоже недешевых красненьких осколков, оставшихся после обработки алмаза, заказал у знакомого ювелира колье с изюминкой в виде кроваво-красного бриолета – бриллианта в три карата. Колье он преподнес Наташе на день рождения и был отдарен ею по-царски – безбрежным океаном нежных и страстно-изысканных ласк…
Лех вырвался из плена воспоминаний, посмотрел на жену и нахмурился. – Ну что, едем?
– Немного погодя. Нужно еще девочек отпустить и магазин закрыть.
– Тогда попроси Свету, чтоб кофе мне принесла, – опускаясь на диван, по-хозяйски распорядился Горецкий.
– Свету? Хм… – повернулась к нему Наташа с намерением съязвить, но усилием воли сдержала себя. – Ну, хорошо. Сейчас скажу ей. – Цокая каблуками элегантных бежевых туфель, она вышла из кабинета.
Лех, не вставая с места, вслепую пошарил рукой под журнальным столиком, достал оттуда жучка-шпиона, аккуратно сложил его в предварительно подготовленный целлулоидный пакетик с застежкой и опустил в боковой карман пиджака. Затем с невозмутимым видом откинулся на спинку дивана.
***
Из-за не прекращающейся метели дорога была основательно запружена медленно и печально тянущимися легковыми и грузовыми транспортными средствами. Лех осторожно вел джип, старательно выдерживая дистанцию.
Все это напомнило ему увиденное не так давно зимнее переселение пруссаков-тараканов из намеченной к сносу старой «пятиэтажки-хрущобы» в благоустроенные квартиры возведенного невдалеке новенького небоскреба.
Это было незабываемое зрелище: растянувшаяся на добрую сотню метров процессия усатых темно-рыжих изгоев-насекомых, бредущих один за другим по укатанному снегу. Стройность цепочки местами нарушали выделяющиеся на белом фоне буро-ржавые островки из трупиков пруссаков, раздавленных ногами безжалостных прохожих или шинами машин, пересекших живой поток. Но упрямые переселенцы, бесстрастно карабкаясь по распластанным хитиновым телам сородичей, с настырной целеустремленностью ползли друг за дружкой вперед, к новым коллективным жилищным перспективам. Воспоминания об этой картине породили у Леха ощущение какой-то сумрачно-оптимистичной мешанины из мыслей о бренности существования, неотвратимости
– Ты не можешь быстрее?! Мы задерживаемся! – резкий окрик жены вернул Леха из хитиновой реминисценции в суровую человеческую реальность.
– Нужно было быстрее собираться, – спокойно парировал он.
– Значит, не могла! – огрызнулась Наташа.
– А я сейчас не могу. Видишь, какие заторы, – по-прежнему невозмутимо ответил Горецкий.
– Ничего-то ты не можешь… – привычно попыталась поддеть его жена.
– Кое-что могу, – криво усмехнулся подполковник.
– Ну, разве что, кое-что, – начала было снова едко колупать его Наташа, но внезапно смягчила тон. – Да, должна тебя предупредить – к нам может приехать погостить моя сестра.
– Сестра? У тебя есть сестра?! – повернувшись, Лех ошеломленно уставился на жену.
– Оказывается есть, – она откинулась на спинку сидения и добавила. – Сводная. По отцу. Когда он нас с мамой бросил, мне пять лет было. Связь мы с ним не поддерживали. Он только алименты присылал. А теперь выяснилось, что в Суздале у меня имеется младшая сестра Вера.
– А что отец?
– Умер год назад. Я бы и не знала, если б Вера не сказала…
– Да, полные сироты мы с тобой… – покачал головой Лех. – А как ты ее нашла?
– Она сама меня через Интернет разыскала и написала. А я ее пригласила в гости. Ты ж не против, если она у нас остановится?
– Нет, конечно. А фото ты ее видела?
– Да. Чем-то на меня похожа. Только моложе на шесть лет.
– На шесть лет… Надо же. И похожа… Значит, красивая…
– Хм… Это ты мне комплимент так сделал? – иронично хмыкнула Наташа.
– Это не комплимент, а констатация факта, – глядя на дорогу, произнес Лех.
– Констатация… Лучше рули энергичнее, констататор. А то тащимся, как удав по стекловате, – не смогла не оставить за собой последнее слово жена.
***
Банкетный зал столичного ресторана «Ривьера» был полон. Среди изобильно накрытых фуршетных столов с разнообразными напитками и закусками вальяжно прохаживались разнаряженные фигуры мужской и женской стати. Некоторые из них, стихийно или целенаправленно объединившись в небольшие группки, пили и ели, ведя при этом непринужденные (а может, и принужденные) светские (а может, и не совсем светские) беседы.
Лех с тонкостенным высоким стаканом, наполненным вишневым соком, в одной руке и пузатеньким бокалом с красным вином в другой подошел к жене.
– Кого это Элла там отчитывает? – равнодушным тоном обратился он к ней, протягивая фужер.
Наташа двумя пальцами обхватила граненую ножку бокала, повернула голову и посмотрела на ослепительного вида стройную молодую блондинку в серебристом платье, разговаривающую с Сержем в другом конце зала.
– А, это Сергей, помощник ее мужа, – так же делано-равнодушно ответила Наташа.
– А что он перед ней так трепещет? Она же не депутат думы, как супруг, – иронично усмехнулся Лех.
– Элла имеет большое влияние. И не только на мужа… – многозначительно подчеркнула Наташа.
– Как холуй заискивает, противно… – пренебрежительно скривился подполковник. – Да, не хотел бы я быть на его месте.
– А тебе на его месте и не быть. У него скоро своих холуйчиков немерено будет. Он сам в Госдуму метит, – с недоброй усмешкой повернулась к мужу Наташа.
– А он там нужен?
– Может, и не нужен. Но ему очень нужно там быть. И, видимо, будет… – жена сделала глоток из бокала.
– Всяко в жизни бывает, – философски заметил Горецкий, в свою очередь отпив сок из стакана.