Мошенники

Шульц Гектор

– Вы умеете продуктивно молчать и не задаете глупые вопросы, - ответил он тогда ей.

Саманта хмыкнула и решила не говорить, что продуктивное молчание было вызвано обычной робостью. Впрочем, инспектор наверняка это знал. Чуть позже он рассказал, почему выбор пал именно на Сэм.

– В первую очередь я обращаю внимание на руки, - сказал он, заставив девушку открыть рот от удивления. – Руки могут сказать куда больше, чем жесты и даже глаза. Ваши руки крепкие, сухие и не дрожащие от страха при виде меня, Саманта. Я не люблю, когда мне суют в ладонь липкие

вялые пенисы, больше похожие на размокшие немецкие сосиски. Рукопожатие должно быть твердым, уверенным и не липким. Глаза могут соврать, а вот руки не врут. Как бы вы это тщательно не скрывали. Не скрою, но я следил за вашими успехами в учебе. Увы, меня мало волнуют оценки, Саманта.

– Почему? – спросила тогда она.

– Констебль Питер Уолтерс, - чуть подумав, ответил инспектор. – Ему прочили большое будущее. Он был впереди всех на своем курсе. Блестяще раскрывал преступления. Но он не подошел.

– Его руки были липкими? – тихо спросила девушка.

– И это тоже, - улыбнулся Вилар. – Он боялся. Боялся пьяного наркомана, к которому ехал на задержание. Боялся звука взводимого курка. Боялся даже собственной тени. Слуга закона ничего не боится. Такова наша работа, Саманта. Вы понимаете меня?

– Смутно.

– Вторая положительная черта у вас. Вы не лжете и не лукавите. Помощник должен помогать, а не запутывать коллегу бессмысленной лестью. Я видел, как вы скрутили грабителя банка, не пугаясь того, что ствол его напарника следит за вами.

– А он следил? – усмехнулась Сэм.

– Вам это прекрасно известно. Вы наблюдательны, Саманта. Чего нельзя было сказать о Питере Уолтерсе. Раскрыть преступление – это искусство. Двух одинаковых преступлений не бывает. Каждое в чем-то уникально. Увы, Питер так не думал.

– А как он думал?

– Он действовал по четкому алгоритму. Беседа с потерпевшим, опрос свидетелей, задержание подозреваемых и выбивание у них показаний. Это не работа полицейского, а просто узаконенный бандитизм. Большинство людей сознаются в своих преступлениях, если их методично бить восемнадцать часов подряд резиновой дубиной по бедрам. Это не искусство, Саманта, а вред. Знаете, в чем мой секрет?

– В чем?

– Я думаю, как преступник. Ставлю себя на его место, чтобы узнать мотивы. И чаще всего мне это удается. Я не пропускаю ни единой маленькой детали. Как и вы.

– С чего вы взяли? – вздрогнула девушка, когда глаза Сирила многозначительно сверкнули.

– Вы изучаете меня с момента нашей первой встречи и наверняка составили какой-то портрет. Поделитесь?

– Охотно, - с вызовом ответила Саманта, которой надоел тогда этот бессмысленный спектакль имени одного актера. – Вы – шизик, инспектор. Талантливый, умный, энергичный шизик, помешанный на работе. Я читала ваши рапорты о таких делах, на которых даже правительственные агенты ломали зубы. Но только не вы. Вы входили в роль так тщательно, что у преступников не оставалось выбора. Только сумасшедший мог бы променять на это спокойную жизнь. Или настоящий патриот, для которого спокойствие не только слово.

Но и смысл этой самой жизни.

– Браво, мисс Лири, - рассмеялся Вилар, став на секунду нормальным и адекватным человеком. – Теперь вы понимаете, почему я выбрал вас.

– Все еще смутно, инспектор, - улыбнулась Сэм, а затем удивленно замолчала, когда Сирил резко поднялся с кресла и направился к выходу. – Инспектор?

– Да? – спросил тот, задержавшись в дверях.

– Куда вы? Я вас оскорбила?

– Нет. Ты получила работу, - хмыкнул он, придерживая дверь узловатой рукой. – Мне долго ждать?

– Иду. А куда мы, кстати, идем?

– Очередной маньяк, Саманта. Как и всегда.

– Ты снова вспоминаешь первый день? – тихо произнес Сирил, делая глоток чая и звуком своего голоса отвлекая Сэм от мыслей.

– Как вы узнали, инспектор? – нахмурилась девушка, придвигая к себе чашку и корзину с круассанами. – Порой я вас боюсь.

– Наблюдательность, Саманта. Я запомнил, как ты выглядела в тот день и, проанализировав твой вид, решил, что ты вновь думаешь о прошлом. Все просто.

– Поразительно, - ехидно буркнула она, откладывая ноутбук в сторону. Но Вилар покачал головой.

– Нашла что-нибудь?

– Да. Крупных коллекционеров не много. Один проживает в пригороде Парижа, месье Эжен Данаян.

– Что в его коллекции?

– Бриллиант «Нассак», сорок три с лишним карата.

– Нет. Отпадает, дальше, - махнул рукой инспектор, но Саманту это не остановило. Она еще не до конца привыкла к чудачествам своего шефа. – Что тебя так удивляет, Сэм?

– С чего вы решили, что это не он?

– Настоящий «Нассак» находится в хранилище горы Рашмор. Защита, которая там стоит, сможет остановить хоть миллиард самых везучих воров. И сорок три карата… мелочь для наших ребят. Они выкрали черновик «Божественной комедии» Данте Алигьери у Рамона Гольденгерша. Затем второй и третий том «Мертвых душ» у де Латра. Легендарные ценные вещи.

– Почему тогда камень? Может их цель очередная древняя книга?

– Нет. Все дело в этом, - хмыкнул Вилар, беря в руки карту с Принцем воров. – Это подсказка. На месте первого ограбления не было подсказок. Только растерзанный труп одного американского наркомана, зацепившегося штанами за кусты и закончившего жизнь в собачьей пасти.

– Думаете, что кто-то присоединился к команде после первого ограбления?

– Определенно. И присоединился против своей воли.

– Откуда такие выводы, инспектор?

– Подумай сама, - ответил Сирил, отпивая чай. – Первое ограбление: хаотично, плохо организовано, один брошенный участник. Концов нет. Отпечатки, если они и были, принадлежат только тому, кого нашли в саду.

– Второе ограбление спланировано лучше?

– Да. Гораздо лучше.

– А улики?

– Их оставили специально. Кто-то хочет, чтобы мы нашли их. Предугадали их следующий шаг. Этот кто-то, скорее всего, действует против собственной воли. Его заставили.

– Почему бы тогда не оставить более четкие подсказки?