Московская метель
Шрифт:
— Доставай, отрок, — мальчик не сразу понял, что обращаются к нему.
А когда сообразил, засуетился, поспешно извлек из кармана свою находку.
Блеснули стрелки на черных циферблатах, в стороны, как показалось, брызнули золотые искры. Алексей Федорович принял часы в ладони осторожно, покачал, точно взвешивая, слегка прищурился.
— Я хочу знать, что это такое, почему этот предмет собираются использовать во зло?! — выпалил Мишка.
Сейчас он задаст все вопросы сам, без помощи этой заносчивой москвички!
И все же жаль, что
— Чтобы получить нечто, нужно отдать нечто — это закон, он действует всегда и везде. Добываешь ты в школе пятерку ведь не просто так, для этого ты вкладываешь силы и время, разум свой, богом данный, напрягаешь, — Алексей Федорович заговорил совсем не так, как раньше, быстрее и проще, почти без старинных словечек, будто вещь в его руках причиняла боль, заставляла произносить слова быстрее. — И чем большего ты жаждешь, тем значимее должна быть твоя жертва… эта вещь обладает невероятной ценностью, она не только в том, что часы сии из золота, зело украшены и очень стары. Нет, их хозяин еще вложил сюда очень много от себя самого, чаяний своих, страхов и ожиданий.
Мишке снова вспомнился «Властелин колец» — ну да, там Саурон сделал нечто похожее.
— Вложил, но не вострепетал отдать ее, чтобы получить нечто большее…
— Но кому? — спросил Мишка.
— Не думаю, что стоит называть имя этой силы. Отдать, обменять на блага земные, — негромкий голос Алексей Федоровича отдавался в углах, казалось, что говорит не один человек, а несколько. — Именно для этого хозяин часов отправил клеврета своего выкинуть эту вещь. Оставить там, где приношение смогут забрать, и тут на пути темного замысла оказался ты. Выходит, что теперь тебе и бороться против него до конца, стоять до победы. Тебе положено сделать так, чтобы замысел сей не стал реальностью.
— Но я не хотел! Я случайно эти часы увидел и подобрал!
— Случайно в этом мире даже лист с дерева не падает, все имеет причину и следствие.
— Даже всякая ерунда?.. Вот хотя бы Димон, друг мой лучший, летом с велосипеда упал. Тоже не просто так? — Мишка подумал, что легко быть героем, если ты набит всякими сверхспособностями, как диван пружинами.
Но каково, если ты самый обычный человек?
— Конечно, не просто так, — Алексей Федорович усмехнулся, неспешно огладил бороду. — Некий смысл это имело — и для него, и для тебя, отрок, но какой — не нам в то заглядывать.
— Да ну! — Мишка сердито махнул рукой. — Вы все выдумываете!
— Да? Собирались же вы тогда на рыбалку?
— Откуда вы знаете?
— Дарует всевышний тем, кто достоин, прозрения о том, что необходимо для исполнения долга. Если бы друг твой не упал с машины велосипедной, то вы на рыбалку пошли, ничего бы не поймали, но полезли на старую баржу, у берега стоящую, а там полы гнилые, доски трухлявые, вот и провалился бы ты в трюм. Не убился бы, но костей поломал достаточно, пролежал месяц… Думаешь, поехал бы ты в этом случае в Москву?
Мишка несколько раз открыл и закрыл рот, не зная,
Откуда он знает про дебаркадер на Волге, куда все заволжские мальчишки лазят?
Точнее, лазили, пока в августе там не покалечился один пацан из третьей школы.
— Так что нет, нести эту ношу теперь тебе, и никто не управится с ней лучше тебя, — Алексей Федорович протянул ладонь с лежащим на ней золотым «яйцом», что еле заметно светилось в полумраке.
Мишка забрал часы с отвращением, захотелось вышвырнуть их подальше, со всей дури запустить в стенку, чтобы шестеренки полетели.
— Но что мне с ними делать? Алиса сказала, что выкинуть их нельзя.
— Верно сие.
— А если их уничтожить, разобрать на части, а те разбросать так, чтобы никто не нашел! — выпалил Мишка.
Уж это-то должно помочь!
— Ты можешь попробовать, отрок, но не думаю, что у тебя получится, — Алексей Федорович пожал плечами. — Вещь эта сделана несокрушимо. Кроме того, разъять на куски не значит сделать мертвым, а ведь корень зла нужно лишить жизни, чтобы он не мог расти, пускать новые побеги.
— Но что же тогда с ними делать? — Мишка уставился на часы с ненавистью. — Можете вы сказать четко?
— Был я однажды в Киево-Печерской обители, беседовал там с отшельником Варлаамом. Зашел у нас разговор с ним, как отличить голоса божественные от наваждений демонских… Сказал мне тогда отшельник, что только враг рода человеческого вразумляет тебя четко и ясно. Говорит — делай так и так, и тем самым отбирает твою свободу, на которую господь никогда не покусится, — Алексей Федорович положил Мишке руку на плечо, одобряюще похлопал. — Случилось так, что часы сии попали к тебе, и токмо ты сможешь найти ответ на вопрос сей… Сам! Пойдем, отрок, ибо вижу я, что сон сейчас нужнее тебе советов мудрых.
Мишка спрятал вокзальную находку в карман куртки, и они двинулись обратно — мимо картины с грудой черепов, через зал с портретами вельмож в париках, и сквозь дверь в темный коридор.
Когда проходили через нее, показалось, что слышит за спиной шаги.
Мишка обернулся, но не увидел никого.
— Ну что? Как? — спросила Алиса, когда они вошли в комнату с книгами. — Ничего себе… Что ты там с ним делал, дед?
— Ничего особливого, — Алексей Федорович развел руками и неожиданно подмигнул. — Сказал ведь Экклезиаст, что в великой мудрости многие печали, ну а я говорю, что утро вечера мудренее.
— Может быть, вы мне дадите молоток? — спросил Мишка, отчаянно борясь с зевотой. — Попробую все-таки…
Ведь можно это сделать прямо в кармане, разбить на мелкие кусочки, а потом выйти на улицу и начать разбрасывать — кусок тут, другой там. Пусть те двое, которых Алиса назвала Охотниками, попотеют, собирая имущество своего шефа, того самого, что с вожжами в руках и хочет всех под одну гребенку.
— Да ты спишь на ходу! — решительно заявила девчонка, и Кучка поддержал ее ворчанием. — Давай ложись, кровать я тебе приготовила.