Московская Швейцария

Воробьева Полина

Второй же отрывок приведен из книги Салтыкова-Щедрина «За рубежом», своего рода путевого дневника, в котором он описывал в присущей ему сатирической манере впечатления от своей заграничной поездки. Описание Швейцарии и тех впечатлений, которые вызвала страна, – только небольшая часть этого дневника, как и путешествия в целом, но от этого не менее показательная. Так, в его книге нашло отражение описание благородной публики, которая обычно составляла контингент путешествующих заграницей граждан Российской империи, упоминается в ней несколько раз и Швейцария. То Салтыков-Щедрин говорил о «сановниках опальных, которые поверяют Юнгфрау свои любезно-верные вздохи и пробуждают жалость в сердцах людей кадетской мудростью своих административно-полицейских выдумок»⁶, то признавался в том, что ехал в Швейцарию не без страха,

то все-таки находил время для созерцания местных красот: «Оглянешься кругом, вся природа словно изнемогает под наплывом внутреннего ликования. Все блещет: и небо, и горы, и озера. Даже гроза, и та летит навстречу, вся блистающая, вся пылающая целым пожаром сверканий»⁷.

В конце концов, он пишет: «По-настоящему мне следовало бы, сейчас же после свидания с графом ТвэрдоонтС, уехать из Интерлакена; но меня словно колдовство пришпилило к этому месту. В красоте природы есть нечто волшебно действующее, проливающее успокоение даже на самые застарелые увечья. Есть очертания, звуки, запахи до того ласкающие, что человек покоряется им совсем машинально, независимо от сознания. Он не анализирует ни ощущений своих, ни явлений, породивших эти ощущения, а просто живет как очарованный, чувствуя, как в его организм льется отрада. Нечто подобное испытал и я. Всякая дребедень лезла мне в голову: и теория смерча, и теория кукиша с маслом, и еще какая-то совсем новая теория умиротворения, но не без участия строгости и скорости. Но и за всем тем чувствовалось хорошо. Эти тающие при лунном свете очертания горных вершин с бегущими мимо них облаками, этот опьяняющий запах скошенной травы, несущийся с громадного луга перед Hoheweg, эти звуки йодля⁸, разносимые странствующими музыкантами по отелям, – все это нежило, сладко волновало и покоряло. И я, как в полусне, бродил под орешниками, предаваясь пестрым мечтам и не думая об отъезде»⁹.

У представителей каждой из стран – России и Швейцарии – складываются собственные представления друг о друге, которые зачастую основаны на общераспространенных клише: одна славится чудесными сырами, шоколадом, самыми надежными банками и часовой промышленностью, вторая – преимущественно холодной погодой, разгуливающими по улицам бурыми медведями и жителями, которые столовыми ложками черпают черную икру. Кому-то такие клише мешали, другой смог от них абстрагироваться и взглянуть свежим взглядом на принимающую страну. И не всегда наши представления друг о друге должны быть исключительно положительными; они могут быть разными, что я попыталась продемонстрировать вам во введении. Применительно к обеим странам действует простое правило: как русские могли восхищаться или не восхищаться Швейцарией, точно также и швейцарцы могли восхищаться или не восхищаться русскими гражданами, которые приезжали к ним.

Немного об истории

Лучше всего о причинах эмиграции сказал дипломат и российский ученый А.И. Степанов: «В первую очередь эмигрантов интересовали подходящие заработки и разные материальные блага, стремление, покинув родину, добиться успеха и благоденствия на чужбине. Можно предположить, что на них производила впечатление сама страна, ее необъятные просторы, величественная и суровая природа, непривычные для Запада образ жизни и характер русских – людей открытых и гостеприимных. Наверное, в общей массе швейцарцы, принимавшие близко к сердцу судьбы чужой страны, хотели также помочь ей»¹⁰.

Общие сведения об эмиграции

Первые сведения о швейцарской эмиграции относятся к концу XV века. До середины XVIII века эмиграция протекала по нарастающей. В XVI веке приток швейцарцев несколько замедлился, но во второй половине XVII века вновь набрал обороты. Так, в иностранной колонии в Москве доминировали швейцарские офицеры, составлявшие (1665 г.) более 2/3 от 239 семей, ремесленники и мастера по изготовлению изделий искусства и оружия – 1/7 и торговцы – 1/10 часть населения колонии¹¹.

У истоков первых официальных контактов между странами стояла «Республика и кантон Женева»¹². Благоприятным поводом для проявления ею инициативы послужило поступление на русскую службу представителей купеческого рода Лефортов, в частности Франсуа

Лефорта, сделавшего при Петре Первом блестящую военную карьеру. Таким образом, эмиграция в Россию начинается с выезда отдельно взятых представителей Швейцарии.

При Екатерине Второй к поселенцам-одиночкам присоединяются уже специально приглашенные колонисты. Так, при ее внуке, императоре Александре Первом, в районе Аккермана в Бессарабии была основана колония швейцарских поселенцев «Шабаг». В XIX веке эмиграция швейцарцев в Россию принимает массовый характер. С 1814 года Россия в Швейцарии была представлена полномочными дипломатами, в обязанности которых входило наблюдение за жизнью страны и политикой окружающих держав. Швейцария же в России до начала XX века открывала почетные консульства, которые занимались преимущественно делами швейцарских поселений и торговыми отношениями. В конце 1816 года впервые был назначен консул в Санкт-Петербурге, а в 1837 году там же был введен статус генконсульства. Консульства Швейцарии в России появлялись в следующем порядке: в 1828 году – в Москве, в 1832-м – в Одессе, в 1868-м – в Риге, в 1875-м – в Варшаве, в 1883-м – в Тифлисе, в 1902-м – в Киеве и в 1914-м – в финском Або.

Киев, Рига, Одесса, Тифлис и Варшава последовательно входили в состав Российской империи с начала XVIII века. Их выход из нее в основном был связан с революционными событиями 1917-го и последующих годов.

Примечательно, что вопрос об открытии консульства в Киеве поднимался гораздо раньше даты его фактического открытия, еще в 1883 году. Генеральному консулу Швейцарской Конфедерации Е. Дюпону поступило письмо от президента Швейцарии с запросом рассмотреть возможность учреждения консульства в Киеве. Дюпон «в меру своих сил навел справки по этому вопросу», посоветовался с коллегами в Одессе и Москве и пришел к выводу, что учреждение швейцарского консульства в Киеве было бесполезно: «Швейцарская колония в самом Киеве очень малочисленна: по данным господина Тритена, там было только два кондитера, один перчаточник, один-два торговых служащих, один служащий-железнодорожник, два преподавателя гимназии и несколько служащих и гувернанток. Расстояние от Киева до Одессы можно проехать за 24 часа, и максимум 3—4 дела, которые могут возникнуть в течение года в трех губерниях, составляющих округ генерального губернатора, – в Подолье, Киеве и Волыни – недостаточны, чтобы вызвать необходимость создания консульства в Киеве»¹³.

Вместо этого он предлагает срочно открыть консульство в Тифлисе с зоной работы, покрывающей Кавказ, Закавказье и все пространство по другую сторону Каспийского моря вплоть до Ташкента и т.д. При этом, выдвигая идею, он руководствуется как соображениями личного удобства швейцарских подданных, так и возможностями развития торговых отношений в этом регионе: «Расстояние между Тифлисом и Одессой велико, летом нужно 3 недели, а зимой – 5 – 6 недель, чтобы получить ответ на письмо, а для других городов этот срок без преувеличения можно определить в месяцы. Такие длительные сроки являются, как вы понимаете, большим неудобством для открытия и ликвидации наследств, но есть еще и вопрос о торговых отношениях Кавказа с Швейцарией, который заслуживает упоминания.

Кавказ нельзя приравнивать к остальной Империи как с точки зрения импорта, так и с точки зрения экспорта в торговых отношениях с Швейцарией; он предлагает сырьевые и промышленные товары, которых невозможно найти в других районах России: грену (яйца бабочки шелкопряда), коконы, шелковые очесы и многие другие товары, – которые ежегодно привлекают представителей швейцарских фирм. Нефть Каспийского моря может способствовать развитию прямых и очень важных отношений со Швейцарией. Завершение строительства железной дороги Баку – Тифлис – Поти открывает для русской нефти выход на все побережье Средиземного моря; из Поти грузы могут быть направлены в Геную, а затем будут ввезены в Швейцарию через Сен-Гортард; олеонафты и жиры минеральных масел тоже уже известны в Швейцарии.

Хотя вопрос о транзите через Кавказ был решен отрицательно, Кавказская дорога остается чрезвычайно важной для перевозок швейцарских товаров в Персию через Батум или по Каспийскому морю. Если предложение, которое я имею честь вам представить, будет принято, то не составит труда найти человека, способного занять этот пост. Если вам понадобятся другие сведения, дайте мне об этом знать, я незамедлительно вам их представлю»¹⁴.

Видимо, предложение Дюпона было настолько убедительно, что консульство в Тифлисе действительно было открыто уже в том же году.