Московские големы

Мидянин Василий

— Обман! — изумленно выкрикнул Магуро. — Надувательство!

Для пробы он попытался согнуть золотой настенный подсвечник и без труда отломал его. Для золота этот металл был слишком легок.

— Маммона — покровитель надувательства, — напомнил Кани. — Он бог торгашей и менял, а следовательно, сам фантастический плут. Вполне естественно, что в его храме все насквозь фальшиво.

— Круши! — взревел Магуро. — Круши фальшивое могущество!..

— Можем мы вам чем-нибудь помочь?

Из полумрака выступили и остановились на границе освещенного пространства так, что половина их лиц оставалась в тени, шесть человекообразных фигур. Это

были монахи-сенобиты, гвардейцы Маммоны, его слуги и верные защитники, шесть великих воинов: Капитан Копирайт, Спам, близнецы Ренаульт и Пеугеот, Антиперспирант, Хэппи Мил и Нато. Воинов было именно шесть, поскольку Ренаульт и Пеугеот являлись сиамскими близнецами, соединенными коротким коаксиальным кабелем в области головы: они всегда сражались вместе и едва ли могли рассматриваться как самостоятельные боевые единицы. Согласно политкорректности один из близнецов — Пеугеот — был афроамериканцем. На его блестящем эбеновом черепе скалился вытатуированный фосфором вставший на дыбы мерцающий лев. Одетый в черный кожаный плащ Пеугеот небрежно похлопывал о ладонь левой руки, затянутой в кожаную черную перчатку, шипастым набалдашником железной дубинки. Аналогичное оружие держал Ренаульт, но только в левой руке, поскольку был левшой, дабы иметь возможность сражаться одновременно с братом. Ренаульт был в белых лайковых перчатках и белом замшевом плаще; за спиной у него топорщились небольшие лебединые крылышки.

— Желаете что-нибудь купить, господа? — очаровательным голосом с сексуальной хрипотцой, вежливо, но со скрытой угрозой проворковала Хэппи Мил.

У нее было кукольное личико анимэшной девочки с утрированной европейской внешностью, мальчиковой стрижкой, огромными глазищами в пол-лица и крошечным ротиком, также способным распахиваться на пол-лица в моменты изумления, ярости или оральных ласк. На Хэппи Мил был стильный жесткий топик-бронежилет, который открывал плоское пузико и соблазнительный пупок, проколотый маленькой серебряной розой, короткая бронеюбка и высокие кольчужные ботфорты. В руках она держала тяжелую плазмоплеть с длинным асбестовым кнутовищем, из которого вызмеивались три шипящих, потрескивающих, плотных огненных хвоста; шевелясь, они скребли по полу, высекая искры.

— Желаю купить тебя, демоница! — нахально заявил Ика Сырой Кальмар.

— Я только по золотым кредитным картам «виза», — холодно произнесла Хэппи Мил. — Или по обоюдному согласию. Обоюдное согласие в данном случае не канает. У тебя есть «виза»?..

Шиитаке нервно сглотнул.

— У них даже кредитные карты из золота! — зашептал он Мягкому Крабу.

— Остынь, — осадил его Краб. — Это такое же надувательство, как и все остальное. На самом деле они из пластика, только выкрашены золоченой краской.

— Итак, уважаемые? — произнес Капитан Копирайт, безучастно глядя на големов через прорези блестящего черного шлема, увенчанного массивными рогами. На нем был черный нейрожилет, прорезиненные черные штаны, высокие черные сапоги и перчатки, за спиною струился на виртуальном ветру длинный черный плащ из тончайшего шелка; на груди белой эмалевой краской была изображена большая буква C в круге — могучий пентакль его клана, ежедневно приносящего Маммоне силу, власть и богатство. — Будете что-нибудь покупать или желаете покинуть гипермаркет без лишних проблем?

— Только предварительно придется компенсировать причиненный ущерб, — произнес Нато, поднеся правую, механическую руку к виску и прислушиваясь к вставленному в

ухо наушнику-горошине. Его узкие черные очки брезгливо блеснули в мягком сиянии утопленных в стене светильников. Вместо левого глаза у него был вживлен светодиод Мятликова, который багрово мерцал из-под темного стекла. — Торговый зал контролируется при помощи видеокамер, господа.

— Хватит ходить вокруг да около! — взревел Кани. — Вы отлично знаете, что мы пришли драться!

— Ах, как неосторожно с вашей стороны! — закашлял нечеловеческим хохотом Капитан Копирайт. — Надеюсь, работаем фулл контакт?

— Фулл контакт и запрещенных приемов нет! — запальчиво крикнул Кани Мягкий Краб.

— Что ж, превосходно! — Верховный сенобит дал знак коллегам, и те, не спуская глаз с големов, начали понемногу рассредоточиваться по залу, образуя широкий полукруг. — Один на один, как взрослые, или стенка на стенку?

— Один на один!

Големы подобрались, насупились, глядя на беззвучно перемещающихся противников.

— До первой крови или до смерти?

— До полной и безоговорочной молекулярной дезинтеграции!

— Что ж, прекрасно, прекрасно.

Возникла пауза. Немногочисленные посетители второго этажа в панике спешно покидали его, ощутив по сгустившейся атмосфере, что в ближайшие минуты это место совершенно не подходит для медитаций.

Големы сурово молчали, разглядывая своих противников. Бесстрастно молчали сенобиты, тоже разглядывая своих противников. Трудно сказать, что творилось в их головах — пронизанных фосфором и металлической арматурой, испещренных татуировками и плиточными сегментами, увенчаных панковскими гребнями и бычьими рогами, черными шлемами и белыми ромашками. В этом зале встретились достойные бойцы, и каждый из них сейчас остро ощущал, что победа легкой не будет.

— Митапиру! — внезапно громовым голосом вскричал Кани Мягкий Краб, и големы стеной обрушились на сенобитов.

Они сошлись: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень. Монтекки и Капулетти. Годзилла и Заратустра. Розенкранц и Гильденстерн. Метценгерштейн и Берлифитцинг. Ирландская футбольная команда первого дивизиона и сборная Мексики по водному поло. Белые боевые носороги в черную полоску и черные боевые носороги в белую полоску. Первые минуты происходящее посреди торгового зала напоминало массовое побоище, однако затем умозрительный наблюдатель все же сумел вычленить отдельные элементы схватки.

По праву старшего Кани Мягкий Краб схватился с Капитаном Копирайтом. Если бы кто-нибудь из коллег решил оспаривать у него это право, он убил бы паскуду не задумываясь. Как требовали того складывавшиеся тысячелетиями традиции дуэлей между высшими демонами, поединщики плавно кружили в центре зала, пытаясь поразить соперника зычными гортанными выкриками, от которых осыпались уцелевшие стекла в витринах, уверенной поступью, битием себя в грудь и громогласными цитатами из Гермеса Трисмегиста.

Вокруг них тем временем происходил оживленный обмен мнениями. Магуро, изрыгая страшные проклятия, обеими руками отбивался от близнецов, синхронно обрушивавших на него с двух сторон железные дубинки. Унаги сошелся в рукопашной с Нато, конечности коего мелькали с такой стремительностью, что сбитый с толку зрительный аппарат идеального наблюдателя начал раскладывать их движения на отдельные фазы, из-за чего возникло ошибочное впечатление, будто у Нато по меньшей мере шесть рук, четыре ноги, два щупальца и пара выдвижных челюстей, как у Чужого.