Московские каникулы
Шрифт:
Ю л ь к а. Юлий…
К и р и л л (Раисе). Был такой великий полководец — Юлий Цезарь. Так это его ближайший родственник.
Р а и с а (пренебрежительно). Не всем быть такими вояками, как ты.
К и р и л л. Вот это в точку! (Сергею.) Товарищ сержант, раз в дальнейшем предполагается цивилизованный способ передвижения, то можно и переобуться?
С е р г е й. Всем переобуться и привести себя в надлежащий вид.
Р а и с а. Пойдемте, мальчики, я вам местечко укажу. (Пропускает
Входит К о в т у н.
Привет, Василий Степаныч! Рада тебя видеть!
К о в т у н. Взаимно. (Уходит на кухню.)
Р а и с а (Кириллу, поглядывающему на Тамару). Иди, иди, дорогой… (Слегка подталкивая Кирилла в спину, уходит вслед за ним.)
Томительная пауза.
Т а м а р а. Что же, так и будете казнить меня молчанием?
Х р у с т а л е в (невесело). Теперь недолго осталось… (Внезапно переходя в наступление.) А чего, собственно, вы бы хотели? Чтоб я начал разуверять вас — дескать, я не такой уж и хороший, как вы обо мне думаете? Да оно так и есть. Но я работаю там, куда меня послали, и не думаю о том, выперли меня сюда конкуренты или не выперли. И главное — не собираюсь бежать отсюда под более или менее благовидным предлогом!
Т а м а р а. Вон вы как обо мне говорить стали… (Решительно.) Ну так вот что, Борис Федорович. Вы меня давеча просили забыть о том, что здесь наговорили. Я согласна, но при одном условии — если и вы мне пообещаете то же самое.
Х р у с т а л е в. Хорошо, постараюсь не вспоминать нашего разговора…
Т а м а р а. Не вспоминать? Не помнить! Не было его.
Х р у с т а л е в (усмехнувшись). Может, и вас самой не было?
Т а м а р а. Правильно! Ни меня, ни вас… Ничего не было! Так нам обоим будет легче.
Х р у с т а л е в. Главное — лишь бы легче?
Т а м а р а. Но неужели вы, толстокожий человек, не видите, как мне сейчас трудно?! Если вы меня… Если вы мне друг — помогите мне уехать!
Х р у с т а л е в. Останьтесь!
Т а м а р а. Нет! Я никогда не прощу себе этой слабости!
Х р у с т а л е в. Придумали себе позу сильного человека и любуетесь ею? А до других вам и дела нет?
Т а м а р а. Да я, может, и уезжаю, чтоб не мучить вас всю жизнь!
Х р у с т а л е в. Я не пущу вас!
Т а м а р а. Поздно, Борис Федорович…
Открывается дверь, и входит Ж е н я. Она вся в снегу, пальто расстегнуто, шарф развязан, шапочка сбилась набок.
Ж е н я (от двери). Ой, товарищи… (Валится на скамью.)
Т а м
Ж е н я (поднимаясь). Там, за первым поворотом… С горы столько снега сползло… Я хотела пройти… Куда там! Чуть с головой не провалилась… (Снимает валенки и остается в мокрых чулках.)
Х р у с т а л е в. Вы не обратили внимания — снег еще продолжает ползти?
Ж е н я (виновато). Не заметила… Пойти посмотреть?
Т а м а р а. Что вы! Вам нужно поскорей переодеться.
Ж е н я. Да-да, я сейчас… Что ж мы теперь будем делать, товарищ Хрусталев?
Х р у с т а л е в. Переодевайтесь, тогда и обсудим.
Женя убегает наверх.
Т а м а р а. Думаете — лавина?
Х р у с т а л е в. Вероятно. (Решительно застегивает пальто.)
Т а м а р а. Куда вы?
Х р у с т а л е в. Надо самому посмотреть.
Т а м а р а. Одного я вас не пущу. (Кричит в дверь.) Эгей! Солдаты! Тревога! Тревога!
Вбегает С е р г е й, за ним — К и р и л л, К о в т у н и Ю л ь к а. Все в парадном обмундировании.
С е р г е й. Что случилось?
Т а м а р а. Лавина на шоссе!
К и р и л л. Шутите?
Х р у с т а л е в. Внизу за первым поворотом снежный оползень. Нужно уточнить размеры и подвижность.
С е р г е й. Карцев и Ковтун, за мной! Мятлик, остаетесь здесь.
Сергей, Кирилл, Ковтун и Хрусталев быстро выходят. Сверху сбегает Ж е н я, она в нарядном летнем платье.
Ж е н я. Я готова! (Оглядываясь.) А где же… (Заметив Юльку, смолкает, пораженная.)
Ю л ь к а (с радостным испугом). Женя?..
Ж е н я. Это вы? А Сережа где?
Ю л ь к а. Здесь он, здесь! Пошел на шоссе посмотреть.
Входит Р а и с а.
Ж е н я (бросаясь к ней). Ой, Раиса Филипповна!
Р а и с а. Встренулись, значит?
Ж е н я. Это тот самый, Юлий Мятлик…
Р а и с а. Сообразила.
Ж е н я (испуганно). И Сережа здесь!
Р а и с а. Ничего, держись. (Тамаре.) Это верно — про лавину? Может, мне послышалось?
Т а м а р а. Борис Федорович пошел проверить. Дойдем и мы до поворота, посмотрим.
Р а и с а (Жене). Марье Васильевне пока ничего не говори.
Тамара и Раиса одеваются и выходят.