Московские каникулы

Кузнецов Андрей

Ж е н я. Думаете, он может не прийти?

Р а и с а. Горы — что море, всяко бывает. Хочешь здесь работать — запасайся терпением… Ну, автобус автобусом… На-ка, молочка попей тепленького.

Ж е н я. Спасибо вам, Раиса Филипповна… (Пьет.) Я уже и маме написала, как вы тут обо мне заботитесь…

Р а и с а. Да, маме… (Помолчав.) Вот гляжу я и думаю — чего это тебя в такую даль от дома занесло?

Ж е н я (терпеливо). Я ведь

говорила… Школу кончила — надо работать, правда?

Р а и с а. В Москве, что ль, работы мало?

Ж е н я. Романтики захотелось. В горы.

Р а и с а. Ты, Евгения, со мной не финти. Не хочешь говорить — не надо. Но думаешь, я не знаю, как ты сюда на работу добивалась? Только, мол, на «Орлиный перевал» и никуда кроме?

Ж е н я. Ну, добивалась…

Р а и с а. Какая же тебе причина, скажем, нашим перевалом интересоваться?

Ж е н я. Ну, личная…

Р а и с а (веско). Причины — они всегда личные, а не общественные.

Ж е н я (неохотно). Брат у меня в батальоне за перевалом служит.

Р а и с а. Брат? Постой… Неужто — Горячев Сергей?

Ж е н я. Знаете его?

Р а и с а. Вот дура-то! И как только я сразу не сообразила?! Отличник боевой и политической подготовки! Недавно ему сержанта присвоили, еще лычку привесили, он теперь замкомвзвода!

Ж е н я (с удивлением). Правильно…

Р а и с а (довольна). Сама ж ты сказала — я все про всех знаю… Чего ж это братишка тебя за месяц ни разу не навестил?

Ж е н я. Он и не знает, что я здесь.

Р а и с а. Опять темнишь?

Ж е н я. Нет, правда… (Окончательно убедившись, что от Раисы ей не отделаться.) Ну, в общем, у нас такая история вышла… Наш отец ушел от нас, когда мы были еще довольно маленькие. На другой женился.

Р а и с а (горя интересом). Ну-ну, рассказывай!

Ж е н я. Сережа, как только можно было, школу бросил, пошел в ремесленное, стал зарабатывать, маме помогать. А потом так случилось, что отец к нам вернулся, мама его простила…

Р а и с а. Ясное дело! Я и сама сколько раз прощала!

Ж е н я. А Сережа — нет, не простил. Он принципиальный очень. Из дому ушел, нам никому даже писем не пишет. И Светлане, девушке, с которой дружил, только через год написал. Уже из армии.

Р а и с а. Скажи какой характерный!

Ж е н я. Она мне адрес Сережин и сказала.

Р а и с а. Ты ноги в руки — да сюда?

Ж е н я. Нет, я сначала ему письма писала… А он не отвечал. Потом я от одного солдата получила письмо, от Сережиного товарища. Его Юлий Мятлик зовут.

Р а и с а. Не знаю такого. Первогодок, должно быть.

Ж е н я. Ага…

Р а и с а (любовно поддразнивает). Ага! Ах ты моя дорогая…

Ж е н я (смутившись).

Что вы! Он мне про Сережу все писал. И про здоровье, и про учебу… И что звание ему присвоили. А теперь вот… (Смолкает.)

Р а и с а. Что — теперь?

Ж е н я. Мы думали, он свое отслужит — хоть тогда домой вернется. А Сережа в училище военное поступать надумал.

Р а и с а. Ты что же, отговаривать его приехала?

Ж е н я (с отчаянием). Так ведь на письма он не отвечает! Хоть расшибись — молчит! Мама просто с ума сходит!

Р а и с а. Что ж ты сюда забралась? Тебе надо бы в городе укорениться. Оттуда к ним на поезде аккурат за воскресенье обернуться можно.

Ж е н я. Вы Сережку, видно, не знаете… Он меня оттуда так шуганет, я и костей не соберу. А вот если здесь случайно встретимся… Чтоб не я к нему, а он ко мне, понимаете? А я что? Работать сюда приехала — и все.

Р а и с а. Задумано-то хитро… Только вот теперь сиди дожидайся, пока появится.

Ж е н я. Появится! Мне Юлий обещал.

Р а и с а. Невелика птица твой солдат. Особливо против сержанта.

Ж е н я. Нет, Сережа с ним очень считается. За культуру уважает.

Р а и с а. И про это он тебе в письмах доложил?

Ж е н я. Нет, не в письмах… Мы с ним виделись. Правда, один раз всего…

Р а и с а. Неужто здесь успели?

Ж е н я. Юлия под Новый год в Москву посылали. Сопровождающим. Он отпросился, и мы с ним часа три по городу бродили. Он мне про все рассказывал, рассказывал…

Снаружи слышится шум автомобильного мотора.

(Обрадованно.) Автобус!

Р а и с а (выглянув в окно). Нет, это санаторные в грузовичке своем. Батюшки, сколько их! Видать, Марью Васильевну провожают. И Хрусталев, главный врач, с ними.

Накинув пальто, поспешно выходит. Женя лихорадочно вертит ручку телефона.

Ж е н я (с мольбой). Алло, станция… Станция! Ну, станция же!

Снаружи входят Х р у с т а л е в с чемоданом и Т а м а р а.

Х р у с т а л е в. Мир дому сему!

Ж е н я (почтительно). Здравствуйте, товарищ Хрусталев.

Х р у с т а л е в (Тамаре). Вы не знакомы, Тамара Викторовна? Это наш министр автомобильного транспорта!

Т а м а р а (Жене). Емшанова.

Ж е н я. Горячева. То есть Женя…

Х р у с т а л е в. Ну как, Женечка, скоро сможете нас отправить?