Московские страсти
Шрифт:
«ОМОН – предатель русского народа!», скандирует площадь, задыхаясь от зеленоватых испарений.
Нужно идти дальше, кричать громче, привлекать больше внимания.
Я стою на ограждении, держась рукой на столб. Обстановка накаляется, митингующие в возмущении от того, что полиция задерживает всех без разбора. Все чаще оказывается сопротивление. Мужчина в фиолетовой толстовке, лысый, стоящий справа от группы полицейских бросает в них кусок асфальта, после чего скрывается в толпе.
Все время ситуация
– Вы можете объяснить, что происходит?
– Если честно, я сам не слишком понимаю. Но очень хочу понять. Возможно, вы мне в этом поможете.
Двум мужчинам, сцепившимся с полицейскими, удается, до того как их арестовывают, сбить шлем с головы одного из стражей порядка. Четырех их товарищей сразу же задерживают при неудавшейся попытке освобождения.
Полиция берет в цепь людей и начинает теснить с площади. Возле перехода возникает оживленная перепалка. Женщины особенно агрессивны, кидаются, визжат, споря с кем-то. Молодежь продолжает нестройно кричать, полиция сжимает цепь, и внезапно возникает старик с громкоговорителем, пытаясь привлечь в себе внимание. Его ликвидируют в считанные минуты – прямо через толпу прорывается шеренга полицейских, расталкивая всех в разные стороны.
Главное — успокоиться. Прогнать из души страх. Тот, кто паникует, уже проиграл.
Об этом не очень хочется знать – но забыть не получается. Почему люди делают то, что делают? Это было страшно по настоящему. Как еще никогда в жизни. Факты, только факты.
Угроза висит в воздухе, я это чувствую. Ничего еще не кончилось.
«Я боюсь, – снова думаю я. – Я ничего не соображаю от страха».
В голову лезут плохие мысли. Одно я знаю точно: моя жизнь делает резкий поворот.
Кого-то сейчас обязательно убьют, покалечат или арестуют. Может быть, это буду я. Наиболее вероятно, что это буду я. Есть вещи, которые просто должны случится. По-другому – никак.
Я пытаюсь собраться с мыслями. Я ни от чего не застрахован. Выбора на самом деле нет. Всем на площади это понятно. Перспектива малоприятная. Обложили со всех сторон.
Позади меня стоят люди. Я слышу, как они переминаются с ноги на ногу.
– Вот ублюдки!
– кричит кто-то.
– Так и убить недолго!
От всего этого многие люди начали нервничать, и, честно говоря, я тоже. Лучшая защита — это нападение. Но я чувствую себя свободным. Это важно для меня.
Я пытаюсь отдышаться. Я дышу и смотрю по сторонам. Все те же машины. Все тот же город. Что они с нами сделали?
Я чуть не выругался вслух. Я изо всех сил стараюсь не волноваться, усиленно соображая,
Власти изображают шок и возмущение, но никогда не признаются, что именно этого они и ждали. Откуда такая агрессия? Я пытаюсь убедить себя, что не происходит ничего особенного и из сложившегося положения имеется выход. Это никого не должно шокировать. Преступление - новая и единственная форма искусства.
Я знаю, что не сделал ничего плохого.
– Не нравится мне эта возня, - говорит кто-то за спиной.
– Хуже, чем в первой волне, все равно не будет.
– Я бы не был так категоричен.
– Может быть, власть - не такое уж большое зло?
Я слежу за взглядами людей. То, что я вижу - поразительно.
– Чертовы папарацци!
– кричит полицейский.
– Не нужно направлять на нас свои камеры, уберите свои поганые камеры!
Я не могу понять, то ли смеяться, то ли аплодировать его остроумию.
Решение принято за меня. Принято за всех нас. Мы все здесь оказались случайно. Неадекватная группа людей.
Краем глаза я вижу, что тех, кто пытается бежать, бьют дубинкой по затылку, потом пинают и только потом несут до машины. Я оцепеневаю — любое сопротивление бесполезно.
Я вижу человека, который держится за сердце. Позже ему становится хуже.
– Вызовите «скорую». Тут человеку плохо, - кто-то обращается к ОМОНу.
– Заткнулись все, быдло, - орет полицейский. – Здесь нет людей. Люди дома сидят, а вы тут – скот и быдло.
Дошли до края площади и уперлись в ряды ОМОНа. Побежали назад. Омоновцы, ударяя дубинками по металлическим щитам с надписью «Омск», бегут за нами на площадь. Там их встречают градом камней. Они останавливаются, закрываются щитами. К митингующим подходят несколько женщин, которые просят не кидать камнями в омоновцев. Камнепад стих. Группа омоновцев постояла, закрывшись щитами на краю площади и побежала назад. Толпа кинулась за ними.
Омоновцы преследуют демонстрантов, пинают, вырывают транспаранты. Заняв трибуну, они поджигают оставленный митингующими плакат «Президента в отставку».
Волны омоновцев идут с правого края площади – оттуда появляется отряд конной полиции. Толпа бежит навстречу, полицейские разворачиваются. Демонстранты бегут за ними, пытаясь стащить с лошадей. Кому-то это удается. Кто-то выезжает на площадь, размахивая российским флагом.
Я дрожу. Я стараюсь ни о чем не думать, сохранять спокойствие.
А толпа кричит:
– Давай! Давай!
«Давай, - думаю я, - все только начинается».
И оказываюсь прав. Что-то назревает.
Я здесь среди своего народа. Крики: «Это наш город!».