Московский бенефис
Шрифт:
— А глаза?
— Я сама завяжу, — правая рука ее уже держала пистолет. Я только успел подумать, что все же баба есть баба: вылезла из «Запорожца», усадила меня за баранку, а теперь ей придется обходить машину сзади или спереди. Будь у меня злой умысел против нее — мог бы стукнуть бампером. Но фиг вы угадали, гражданин Баринов. Просто девушка решила показать мне, что она еще умеет… Я даже не усек, как Таня взвилась в воздух и, перелетев через «Запорожец», мягко приземлилась на две ноги. Этакие трюки только в фильмах про ниндзя показывают, да и то, боюсь, что с помощью комбинированной съемки.
— Ну ты вообще… — опасливо охнул я.
Кармела села на заднее сиденье, и хотя ствол пистолета
Я поехал, опасаясь только одного: не попался бы ухаб, а то еще дернет девочка за крючок, и у меня мозги через нос вылезут…
Повязку она достала из большой сумки. Это я увидел через зеркало заднего вида. Даже сумел разглядеть, что это, строго говоря, не повязка, а эластичные черные трусики. Подозреваю, что через них она все видела от и до, но внешне смотрелась как незрячая.
Проселок превратился в просеку, но это была еще не та. «Та» должна была быть третьим по счету правым поворотом. Запутаться, однако, было несложно, если, конечно, не знать примету. А приметой служил валун у въезда на просеку. Вот он, слава тебе, Господи!
Ветки шлепали по кабине, а на душе у меня скреблись кошки. Вот тут-то очень удобно было меня прихлопнуть: лес, глухомань, до «лежки» еще десять километров. А у Кармелы нервы наверняка были напряжены до предела. Даже я не знал точно, что меня ждет у Джека, а она — тем более. Но она знала современные нравы и обычаи. Если у нее за плечиками полсотни трупов — а «больше Чикатило» это и сотня может быть! — то один лишний не повредит. Тем более что, может быть, ей и впрямь не охота забесплатно ублажать шесть мужиков… Я-то знаю, что их максимум четыре и при каждом по бабе, но она-то нет…
Трава шуршала по брюху «Запорожца», он уже подминал кустики, выросшие посреди просеки между колеями.
Теперь нужно было не пропустить другой поворот, предпоследний. Там ни валунов, ни каких-либо опознавательных знаков. Более того, на эту просеку
надо было сворачивать прямо между двумя кустами, не то жимолости, не то ещечего-то. Но я нашел это место, и «Запорожец», переваливаясь на ухабах, вполз туда, и по переднему стеклу зашелестели листья.
— Ну, ты Сусанин! — неожиданно хихикнула Таня.
— Мне тоже можно на «ты»? — осведомился я.
— Я же твоя девочка, — хмыкнула Кармела, — придется привыкать!
Я понял: она уже вживается в какой-то образ. Скорее всего вульгарной шлюхи. Интересно, а матом она сможет? Вообще-то это рискованный образ, миледи! Там ведь могут и обмен предложить…
Вслух я сказал:
— Не переигрывайте, Таня. В вашу «Чавэлу» много народу приходит, и я не удивлюсь, если вы тут тех увидите, что вас слушали. Если вы начнете из себя вокзальную дешевку ломать — не поймут.
— Значит, плохо? — произнесла Таня своим обычным тоном.
— Вот так — лучше. У вас репутация скромницы — это мне брат доложил. А вы такую курву прикидываете, что ребята могут вас за подставку посчитать, они осторожные и грамотные. Давайте такую версию держать: я вас соблазняю, увез из города, поскольку я лично женат и боюсь себе репутацию испортить, но вам внушаю, будто влюблен до безумия и готов даже развестись, лишь бы с вами быть…
— И это я, значит, от скромности поехала в какую-то тундру, где бандюги живут? — заметила Таня.
— Ну… — сказал я, протискиваясь через очередные кусты. — Вы же романтичная! Могли голову потерять, принц появился…
— Это вы-то? — хихикнула Таня. — Принц!
— Правильно, я не то, но вы-то можете так думать? Для ребят это будет логично. Засидевшаяся, не от
— У вас режиссерский дар. И, вероятно, актерское дарование на роль подонка.
— Может быть.
А вот и последний поворот. Точнее, не поворот, а объезд. Тут просека раздваивалась. Прямо лежало большое поваленное дерево, преграждавшее путь, а влево — небольшой, метров тридцать в длину, тупичок. Здесь, казалось, просека кончается и дальше проехать невозможно, но на самом деле, углубившись по тупичку еще метров на десять, можно было свернуть между двумя кустами и почти впритык к стволам деревьев выкатиться на ту просеку, что перегораживалась деревом. Сразу за большим завалом густо росли кусты, и о том, что дорога продолжается дальше с внешней стороны, никто бы не догадался…
Ночью вписаться в узкий проезд было трудно, но ведь у нас был не «Чероки», а «Запорожец». Машинка выбралась на дорогу и покатила вперед, туда, где было болото и замаскированная гать.
Вода золотилась в свете фар, но я смело погнал «Запорожца» точно по центру дороги, хорошо зная, что, вильнув хотя бы на полметра в сторону, попаду колесом в топь и без гусеничного трактора автомобиль уже не вытащить.
На выезде с гати дорогу преграждало еще одно бревно. Здесь был как бы КПП Джековой «лежки», потому что тут постоянно дежурил один из парней, вооруженный и очень опасный. Парень сидел в самом настоящем дзоте, сделанном по всем правилам военной фортификации. Джек как-никак до капитана дослужился, волок в этом деле. У него там стоял снятый со списанного «БТРа» крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый («КПВТ») калибром 14,5. Попадание такой пульки в череп разносило его на куски, а в позвоночник — разламывало человека пополам. Амбразура позволяла ему простреливать всю гать и просеку вплоть до выезда из кустов. «КПВТ» запросто прошивал и поджигал любую легковую или грузовую машину и мог в принципе даже продырявить БТР. А поскольку Джек сумел достать всю огневую установку «БТРа», то в спарке с тяжелым был еще и 7,62-миллиметровый «ПКТ». При всей этой «артиллерии» имелся еще и инфракрасный прицел, и потому, даже потушив фары, мы были бы ему видны как на ладони. Прибытие с потушенными фарами, кстати, ничего хорошего не сулило. Это означало, что кто-то надеется остаться незамеченным, а значит — недруг. В таком случае «вахтер» — так Джек называл дежурного хлопца — мог бить по автомобилю сразу. Если же машина появлялась с зажженными фарами, ей давали доехать до «пограничного» бревна…
— Стой! — скомандовали из темноты. — Выйти из машины, руки поднять!
Ух ты, Джек! Во, дисциплину навел! Но выходил я, честно сказать, без энтузиазма. Если у Джека была инструкция от Чудо-юда, то меня сразу прошили бы, едва опознав.
— Пассажир! — приказал невидимый парень. Таня-Кармела послушно выбралась наружу и встала рядом со мной.
Спустя минуты две послышался топот ног, прибежали еще трое. В лицо мне ударил луч фонаря.
— Барин! — услышал я голос Кота. — Начальство надо знать в лицо. Здорово, начальник.
— Привет. Хорошо встречаете! У вас командир еще плац не разметил?
— Бдим, — усмехнулся Кот. — Но тебя вообще-то не ждали. Поздненько собрался. Ты вроде с девушкой?
Ребята без напоминания убрали бревно с дороги и позволили нам проехать, а потом бревно обратно положили — обычай!
Кот уселся рядом со мной и показал, куда ехать:
— Сюда, заезжай под навес. Где ты эту консервную банку нашел?
— Обижаешь, Киса! Это машина моей знакомой.
— Повязочку-то можно снять, — заметил Кот. Таня сдернула свои трусики с глаз и торопливо положила в карман джинсов, чтобы никто не успел увидеть, чем она завязывала глаза.