Московский клуб
Шрифт:
33
Арлингтон, Вирджиния
Стоун бежал по направлению к станции метро «Арлингтон», но, заметив автозаправочную станцию, где стояло с полдюжины машин, остановился.
Станция была закрыта, свет погашен. Стоун достал свой швейцарский складной нож с лезвием-отверткой и с его помощью открыл маленькое поворотное стекло грязно-желтого «фольксвагена» образца 1970 года.
Затем он просунул внутрь руку, опустил большое боковое стекло и открыл дверцу. Забравшись в машину, Стоун опустил спинку переднего сидения
Он нашел на щитке ручку зажигания, нащупал переплетение выходящих из нее четырех проводков и выдернул их. Один из проводков, красный, коснулся металлического щитка, и вспыхнула искра. Этот провод был под напряжением. Стоун отогнул его.
«Ага, — подумал он, — вот моя безумная страсть к машинам и оказала мне услугу». Теперь надо было правильно соединить провода. Стоун поднялся с пола машины и сел. Большим лезвием ножа он зачистил три оставшихся провода, затем соединил зеленый провод с проводом под напряжением. Никакого результата.
Черт побери! Весьма вероятно, что на стоянке заправочной станции Стоун нашел поломанный «фольксваген». Он попробовал подсоединить синий провод: стартер кашлянул и заглох. Победа! Тогда Стоун подсоединил белый провод, стартер снова зарычал, но машина не сдвинулась с места.
Схема была неправильной. Стоун отсоединил зеленый провод и соединил синий с красным. О радость! Включилось радио, и зажглась лампочка спидометра.
«Ну, давай же!» — прошептал Стоун, поднося к цепи белый проводок: машина вернулась к жизни.
Спустя час Стоун был в Фоллз Черч. Расспросив дорогу у водителя такси, он нашел дом Армитиджа. Точнее говоря, это было целое поместье: огромное здание колониального периода и сотни акров леса. В окнах не было света, что было неудивительно, так как почти наступила полночь. Стоун поставил «фольксваген» на улице так, что из машины ему был виден дом, и на минуту задумался, не выключая двигатель.
Бегство кончилось, его буквально трясло от ужасающих событий последнего часа.
«Может быть, Армитидж был одним из них», — думал Стоун о своих неведомых преследователях. Или, наоборот, эти люди пытались помешать его встрече с Армитиджем, каким-то образом подслушав их телефонный разговор. У Стоуна не было выбора.
Неожиданность появления работала на него. Если Армитидж относился к числу заговорщиков, он, скорее всего, полагал, что Стоун погиб при взрыве. Он не мог ожидать увидеть Стоуна у подъезда собственного дома.
Итак…
Осторожность спасла ему жизнь несколько часов назад. Был ли он достаточно осторожен теперь? Дом Армитиджа стоял на невысоком холме, поэтому с дороги он был виден с трех сторон. Кажется, все спокойно.
Стоун выключил зажигание и осторожно направился к центральному входу. Он позвонил в дверь.
Спустя минуту позвонил снова. Через две минуты дверь открылась.
На пороге стоял Армитидж. Стоун узнал его по новым
Армитидж, видимо, не узнавал Стоуна; его лицо выражало досаду и недовольство.
— Что, черт побери, происходит? Вы не пришли на свидание, — мрачно сказал Стоун.
— Кто вы? Вы знаете, который сейчас час?
— Сегодня вы уже задавали мне этот вопрос. Я помощник Лемана, Мэт Келли.
— Я же сказал вам, чтобы вы не приходили сюда!
— Теперь я понимаю почему, — ответил Стоун.
Седовласый человек в недоумении отвел взгляд.
— Я отменяю обеденный прием и набираю номер телефона, который вы мне дали, — с жаром заговорил он. — А это оказывается просто телефон-автомат! Видимо, снял трубку какой-то прохожий. Я предполагал, что буду говорить с вами, и вот что из этого вышло. Хорошо еще, что я подвел только своего брата — именно его я ждал к обеду. Что вы, в конце концов, себе позволяете? Я возмущен вашим…
Из глубины дома послышался женский голос: «Кто там, Уильям?»
— Не беспокойся, — ответил Армитидж. — Я сейчас выпровожу его. Ложись спать, милая.
Говорил ли этот человек правду?
— Я звонил вам, — медленно проговорил Стоун, внимательно глядя на Армитиджа. — У вас было занято, и я…
— Занято? Я прождал у телефона десять минут.
— Мне позвонил Мортон Блум, — начал Стоун.
— Мортон Блум? Не может быть! Его сейчас нет в стране. Его перевели в Женеву. Его нет в Вашингтоне уже семь месяцев!
У Стоуна участился пульс.
— Я хотел узнать о пожилой женщине, ее зовут Анна Зиновьева, — произнес он ровным голосом. — Секретаре Ленина. Запуганной женщине, которой вы нанесли угрожающий визит в 1953 году.
— Черт знает, какой бред вы несете, — произнес Армитидж, отступая, чтобы закрыть дверь. — Теперь уходите.
— Пожалуйста, не заставляйте меня терять время, — произнес Стоун. Он вытащил «Смит и Вессон» и навел его на Армитиджа; ранее он думал, что это не понадобится.
— Уберите эту штуку! Моя жена уже звонит в полицию. — Армитидж был напуган и лгал.
— Я только хочу немного поговорить с вами, — спокойно сказал Стоун. — Вот и все. Мы поговорим, и все будет в порядке.
— Кто же вы, черт побери? — проскрежетал напуганный государственный деятель.
Армитидж выслушал Стоуна с нескрываемым удивлением. Вот уже четверть часа они сидели в просторной, заставленной книгами библиотеке Армитиджа и беседовали: Стоун рассказывал, Армитидж прерывал его только чтобы что-нибудь спросить или уточнить.
Стоун держал пистолет сбоку, чтобы тот был наготове, если понадобится, но Армитидж, кажется, теперь проявлял готовность сотрудничать, особенно после того, как узнал, что Стоун работал в фонде «Парнас» и был сотрудником и другом друга Армитиджа — Сола Энсбэча.