Москва-2050. Вторжение
Шрифт:
– Волкова? – у Людвига от неожиданности провисла нижняя челюсть.
– Ну, Волкова! Что дальше? – мадам явно выходила на тропу войны.
– Да, ничего, – ретировался в толпу Людвиг, увлекая за собой Петра. – Приятно было познакомиться, бабуся!
– Сам дебил! – послышалось вдогонку. – Мне еще и восьмидесяти не стукнуло!
– И придет всеобщее благодарение в ваш, наш дом…, – это были последние слова, услышанные размороженными от рыжего старца.
Людвиг увлекал Петра подальше от нано пьедестала.
– Там все записывается, – шепотом произнес Людвиг.
– С чего ты взял? – удивился Петр.
– Я все же из бывших военных и есть кое-какая подготовка. Только это не для печати – знаю я вас, борзописцев.
– Излагай! – также шепотом изрек Петр. – Я ни-ни…
– Стадион – это не случайно! Здесь идет отбор и отсев беспокойных. Уверен, что нам никто ничего не расскажет, что и как произошло. Будем действовать, как говорят военные, по ситуации…
– Согласен! – сходу ответил Петр. – И…
– Для начала, прикинемся «валенками», мол, нам все «по-барабану», будь что будет. Пассивных, я думаю, отсылают в более комфортные условия. И главное…
– Тэкс! – Петр сосредоточился услышать от военного что-то особо важное.
– Надо друг друга держаться, иначе пропадем!
– Согласен, друг!
Они переглянулись и двинулись в толпу, изучая, что к чему и встречая многие, известные им из прошлого личности, но явно состарившиеся. Вновь проходя мимо центрального пьедестала, заметили, как Волкова поцеловалась прямо в губы с какой-то милой старушкой, но явно активной.
– Ба! Узнаешь? – спросил Петр.
– Сочак, собственной персоной. Трудно не узнать. Смотри, смотри…
Сочак тут же рванула на пьедестал, отодвинула рыжего старикана вместе с его сподвижниками, и уверенно прокричала:
– Революция! Она должна уметь защищаться! Революция лишь тогда чего-то стоит…
– Цитирует, почти по Ленину, – заметил Людвиг.
– С одной неточностью, – внес поправку Петр. – Это уже после революции надо уметь защищаться!
– Точно! – согласился Людвиг Иванов.
Тем временем, из толпы выпорхнули двухметровые и поволокли революцио-нерку, стащив с трибуны. К ней сразу же подбежал какой-то хилый мужичек, и стал вырывать из цепких рук охранников стадиона. Получив локтем в лицо, полагающееся от охранника, он завопил:
– Верните жену! Изверги! Свобода! Свобода! Сво…
В итоге, их обоих уволокли, прямиком в открывшийся подземный лаз. Дама продолжала кричать: «Трехглазые ублюдки! Не делайте больно моему мужу! Револю…» Люк быстро закрылся, инцидент был исчерпан.
– Сдается мне, – заметил Петр, – что с ней был этот, как его? Ну, режиссер…
– Костя Боголюбов! – уверенно вставил Людвиг! – Неизвестный режиссер известной фамилии.
– Почему
– Да и хрен с ними! – подвел черту Людвиг.
– Только искупление грехов…, – произнес Чубов очередную фразу, – приблизит нас…
– К увольнению в запас! – завершил фразу Людвиг, и они как раз поспели к раздаче мяса с вертела. Люди их пропустили вне очереди – все вдруг почувствовали в них что-то новое – свежую струю.
– Никаких революций! – словесно подыграл Петр, понимая, что здесь у еды больше всего и прослушивают, и есть возможность заслужить положительные баллы от двухметровых человечков.
– Мир вам! Мир! – поддержал Людвиг. – И приятного аппетита!
Они смачно пожевали прожаренное на костре мясо, коего им было явно недостаточно, и запили водой.
– «Айсберг»! – произнес Людвиг. – Как в наши времена – кругом автоматы с водой «Айсберг». Кстати, бесплатно. Возникает немой вопрос?
– На счет денег?
– Да! Я смотрю, все что-то берут с кучи новой одежды с бирками, никто ничего не платит.
– Никак, коммунизм наступил!
Людвиг вскоре выяснил, что его новый друг, как и он, ушел в заморозку по аналогичным причинам недовольства прежней жизнью. Видимо, дошел он до своей черты бесполезности. Имея высшее образование инженера, Петр никак не мог найти приличную работу, подался в журналистику. Его приняли с условием, что заморозится – дураков не было. Жена на этой почве его сразу и бросила, особо не отговаривая. Не стремясь произвести наследников неудавшегося инженера и корреспондента, она предпочла найти себе подругу жизни.
– Тоже мне, лесбиянка! – гневно прокомментировал Петр. – Пошли все на…
– …высокую гору к царю Холмогору! – словесно подыграл Людвиг. – Теперь у нас новая жизнь!
Они пожали друг другу руки, но это вовсе не означало, что и они теперь пара. Нет, наоборот, они решили поискать себе подруг. Благо, их здесь хватало, особенно по вечерам. Но на первой же молодежной вечерней тусовке, вместо девчонок, к ним приклеился какой-то нагловатый лысенький старичок.
– Что, жмурики, приуныли? – дедок явно брал инициативу в свои руки. – Про
«Авангард красной бригады» слыхали?
– Дед, шел бы того…, – мирно ответил Петр.
– А про «Левый молодежный берег» Сергея Удалого? – не унимался дедок.
Тут до них дошло, что это какой-то бывший партийный лидер.
– Вы ж уже не молодежь? – спокойно заметил Людвиг. – А раз вас туда тянет, значит, педофил! Так, дядя?
Старичок явно не ожидал такой классификации и, бросив негодующий взгляд, удалился, что-то бормоча себе под нос.
– Мутные они, какие-то… То ли дело в наши времена был этот, как его? Жиров!