Москва акунинская
Шрифт:
В «Любовнице смерти» в Мариинскую больницу доставляют члена просперовского кружка Шутова по прозвищу Ликантроп, который вместе со своей невестой Мореттой совершает двойное самоубийство: «Газеты сообщали, что влюбленные одновременно — очевидно, по сигналу — выстрелили друг другу в грудь из двух пистолетов. При этом девица Ламм была сражена наповал, а Шутов получил тяжелое ранение в область сердца и был доставлен в Мариинскую больницу».
Бедняком Шутова не назовешь, да и карьера Тюльпанова, стараниями Эраста Петровича, к тому времени шла на лад: «Был просто Анисий, а стал его благородие, коллежский регистратор Анисий Питиримович Тюльпанов» («Пиковый валет»).
В доме № 4 по улице Достоевского в наши дни размещается клиника фтизиопульмонологии Московской медицинской академии им.
Как видим, образование в Российской империи стояло на высоте. Почему училище — предтечу Александровского института называли Мещанским? Да потому что образование постепенно переставало быть уделом знати — в училище принимали дочерей не только дворян и чиновников, но и духовенства и даже купцов. Александровский институт благородных девиц имел большое значение для московских жителей. В его честь и была названа распланированная рядом площадь. В 1918 г. Александровская площадь стала площадью Борьбы — здесь годом раньше проходили ожесточенные бои.
В старинном здании на площади Борьбы (для удобства будем называть ее так), которое сейчас числится под № 11, в наши дни помещается Московский областной противотуберкулезный диспансер. А в 1900 г., когда разворачивается действие «Любовника Смерти», в нем «обитало» совершенно другое, но не менее нужное учреждение. Это был тот самый Александро-Мариинский приют, маленьких обитателей которого демонстративно облагодетельствовал, а потом ограбил бандит Князь («Любовник Смерти»).
В 1900 г. — времени действия романа — согласно архивным данным, в приюте содержалось 45 мальчиков и 47 девочек в возрасте от 5 до 12 лет. На деньги «доброхотных даятелей» им давали начальное образование и по достижении двенадцатилетнего возраста пристраивали на работу. Своим названием приют обязан соседним Александровскому институту и Мариинской больнице, которые его курировали.
В сторону Сущевского вала от площади Борьбы отходит улица Образцова, получившая свое имя в 1949 г., а до этого называлась Бахметьевской. Следует уточнить, что тот Образцов, имя которого прославляет улица, — не всемирно известный основатель кукольного театра, а академик-транспортник. Это не удивительно — ведь в доме № 15 по этой улице находится Московский институт инженеров железнодорожного транспорта. Без малого тысяча его студентов и преподавателей принимали участие в обороне Москвы во время Великой Отечественной войны: кто с оружием в руках, кто — строя укрепления на подступах к городу. Он был основан в 1896 г. как Инженерное училище. В 1913 г. училище превратилось в Институт инженеров путей сообщения, а в 1924 г. получило свой теперешний статус.
Улица Образцова выводит нас к Сущевскому валу — название этой магистрали напоминает о старинном селе Сущеве, некогда стоявшем здесь. Войдя в городскую черту, село дало название появившейся на его месте слободе, а та, в свою очередь, — улице, образовавшейся после прокладки Камер-Коллежского вала. А по другую сторону Сущевского вала, ближе к Рижскому вокзалу, лежит так называемая Марьина Роща.
Она появилась на карте Москвы в середине XVIII в. после прокладки Камер-Коллежского вала и расчистки леса возле деревни Марьино. От густой чащи осталась небольшая рощица. Сначала Марьина Роща была популярным местом народных гуляний — их поэтично описывает М. Н. Загоскин в «Москве и москвичах». Но после того как по соседству проложили железную дорогу, рощу вырубили, и на ее месте возникло целое нагромождение убогих халуп. Пролетарское население щедро разбавлялось криминальными элементами. В «Любовнике Смерти» Фандорин очень органично вписывается в этот контекст, изображая «фартового» Казбека, о котором Очко — один из подельников Князя — сообщает: «Должно быть, тот самый, что недавно с Кавказа приехал с двадцатью джигитами… Три месяца как появились. Марьинских фартовых прижали, девок под себя забрали и все керосиновые лавки» (тут
Следует сказать несколько слов о Рижском (Виндавском) вокзале. Он был построен у Крестовской заставы по проекту архитектора Ю. Ф. Дитриха в конце XIX — начале XX в. и назван по конечному пункту железной дороги — городу Виндаве (современный Вентспилс). У железнодорожных путей, возле пакгаузов, в романе «Статский советник» находилась явка «Боевой Группы»: «Явка была скверная: домик железнодорожного обходчика близ Виндавского вокзала. Что грязно, тесно и холодно — это бы ладно, но всего одна комнатка, клопы, и, конечно, никакого телефона. Единственное преимущество — хороший обзор во все четыре стороны».
От Масловки до Петровского парка
Улица Сущевский вал переходит в Нижнюю Масловку. В «Любовнице смерти» там живет и погибает Гдлевский — молодой поэт, в приводимых стихах которого легко усмотреть явное сходство с творчеством поэта Серебряного века В. Ходасевича. Однако не следует думать, что Акунин вывел в романе самого Ходасевича, его судьба была совершенно иной. Адрес Гдлевского известен Коломбине: «Адрес ей был известен — однажды, еще в самые первые дни ее членства, Гдлевский рассказывал, что его родители живут в Коломне, а он на выпускной класс перевелся в московскую гимназию и снимает комнату в номерах Кляйнфельда на Масловке. Мальчик был ужасно горд тем, что живет сам по себе, как взрослый». Вместе с Масой Коломбина спешит домой к молодому человеку, желая спасти его, но помощь опаздывает — к моменту их прихода Гдлевский уже убит.
От Нижней Масловки легко добраться до Петровского парка, однако мы подождем с его осмотром — сделаем небольшой крюк, чтобы увидеть еще несколько нужных нам мест. Свернув на Новослободскую улицу, идем по ней, а далее по Долгоруковской в центр, к Садовому кольцу. Влево от направления нашего пути, к Самотеке, отходит Садово-Каретная улица. В 1820-х гг. на нее выходили лавки Каретного ряда, поэтому она так и называется. Улица Каретный ряд нам знакома по «Смерти Ахиллеса» — на ней, соединяющей Садовое кольцо с площадью Петровских ворот, проживал шпион Кнабе, официально числившийся «немецким коммерсантом Гансом-Георгом Кнабе, проживающим в Каретном и представляющим в Москве берлинскую банковскую контору «Кербель». «Кроме дома на Каретном резиденту пока податься некуда», — резюмирует после отчаянной, но неудачной погони за Кнабе Фандорин.
Название «Каретный ряд» не случайно, на этой недлинной улице, появившейся, как и многие другие улицы центра, в конце XVIII в., было сосредоточено значительное количество фирм, торговавших экипажами, — от крестьянских телег и простецких одноколок до роскошных дормезов и щегольских ландо.
Пройдем с Садово-Каретной на Садово-Триумфальную улицу. Мы вернулись на Триумфальную площадь. Обратим теперь свое внимание на 1-ю Тверскую-Ямскую улицу, являющуюся как бы продолжением Тверской. Историческое название возвращено ей относительно недавно, а практически всю советскую эпоху (конкретнее, с 1932 г.) 1-я Тверская-Ямская была «приписана» к улице Горького. В принципе, она и в старину тоже была частью дороги в Тверское княжество. Слово «ямская» в название всех четырех Тверских-Ямских улиц (другие три, менее значительные, магистрали расположены в ближайшем соседстве) пришло с возникновением на Руси так называемой ямской гоньбы. В XVI–XVIII вв. крестьяне и посадские люди должны были выполнять транспортную повинность. В конце концов это занятие стало профессией определенной части населения, прочие же лишь уплачивали налог на гоньбу либо предоставляли «напрокат» лошадей и телеги.