«Москва, Москва! …Люблю тебя как сын…»

Лермонтов Михаил Юрьевич

Желание

Зачем я не птица, не ворон степной,Пролетевший сейчас надо мной?Зачем не могу в небесах я паритьИ одну лишь свободу любить?На запад, на запад помчался бы я,Где цветут моих предков поля [6] ,Где в замке пустом, на туманных горах,Их забвенный покоится прах.На древней стене их наследственный щитИ заржавленный меч их висит.Я стал бы летать над мечом и щитомИ смахнул бы я пыль с них крылом;И арфы шотландской струну бы задел,И по сводам бы звук полетел;Внимаем одним, и одним пробуждён,Как раздался, так смолкнул бы он.Но тщетны мечты, бесполезны мольбыПротив

строгих законов судьбы.Меж мной и холмами отчизны моейРасстилаются волны морей.Последний потомок отважных бойцовУвядает средь чуждых снегов;Я здесь был рождён, но нездешний душой…О! Зачем я не ворон степной?..1831

6

«Где цветут моих предков поля…» – род Лермонтовых происходил из Шотландии.

Небо и звёзды

Чисто вечернее небо,Ясны далёкие звёзды,Ясны, как счастье ребёнка;О! для чего мне нельзя и подумать:Звёзды, вы ясны, как счастье моё!Чем ты несчастлив? –Скажут мне люди.Тем я несчастлив,Добрые люди, что звёзды и небо –Звёзды и небо! – а я человек!..Люди друг к другуЗависть питают;Я же, напротив,Только завидую звёздам прекрасным,Только их место занять бы хотел.1831

Ангел

По небу полуночи ангел летелИ тихую песню он пел;И месяц, и звёзды, и тучи толпойВнимали той песне святой.Он пел о блаженстве безгрешных духовПод кущами [7] райских садов;О Боге великом он пел, и хвалаЕго непритворна была.Он душу младую в объятиях нёсДля мира печали и слёз,И звук его песни в душе молодойОстался – без слов, но живой.И долго на свете томилась она,Желанием чудным полна;И звуков небес заменить не моглиЕй скучные песни земли.1831

7

Кущи – здесь: крона, листва.

Звезда

Вверху однаГорит звезда;Мой взор онаМанит всегда;Мои мечтыОна влечётИ с высотыМеня зовёт!Таков же былТот нежный взор,Что я любилСудьбе в укор.Мук никогдаОн зреть не мог,Как та звезда,Он был далёк.Усталых вежд [8] Я не смыкал,И без надеждК нему взирал!1830–1831

8

Вежды – веки (устар.).

«Люблю я цепи синих гор…»

Люблю я цепи синих гор,Когда, как южный метеор,Ярка без света и краснаВсплывает из-за них луна,Царица лучших дум певцаИ лучший перл того венца,Которым свод небес поройГордится, будто царь земной.На западе вечерний лучЕщё горит на рёбрах тучИ уступить всё медлит онЛуне – угрюмый небосклон;Но скоро гаснет луч зари…Высоко месяц. Две иль триМладые тучки окружатЕго сейчас… вот весь наряд,Которым белое челоЕму убрать позволено.Кто не знавал таких ночейВ ущельях гор иль средь степей?Однажды при такой лунеЯ мчался на лихом конеВ пространстве голубых долин,Как ветер, волен и один;Туманный месяц и меня,И гриву, и хребет коняСребристым блеском осыпал;Я чувствовал, как конь дышал,Как он, ударивши ногой,Отбрасываем был землёй;И я в чудесном забытьиДвиженья сковывал свои,И с ним себя желал я слить,Чтоб

этим бег наш ускорить;И долго так мой конь летел…И вкруг себя я поглядел:Всё та же степь, всё та ж луна:Свой взор ко мне склонив, она,Казалось, упрекала в том,Что человек с своим конёмХотел владычество степейВ ту ночь оспоривать у ней!1832

«Нет, я не Байрон, я другой…»

Нет, я не Байрон, я другой,Ещё неведомый избранник,Как он, гонимый миром странник,Но только с русскою душой.Я раньше начал, кончу ране [9] ,Мой ум не много совершит;В душе моей, как в океане,Надежд разбитых груз лежит.Кто может, океан угрюмый,Твои изведать тайны? КтоТолпе мои расскажет думы?Я – или Бог – или никто!1832

9

Ране – раньше (устар.).

«Я жить хочу! хочу печали…»

Я жить хочу! хочу печалиЛюбви и счастию назло;Они мой ум избаловалиИ слишком сгладили чело.Пора, пора насмешкам светаПрогнать спокойствия туман;Что без страданий жизнь поэта?И что без бури океан?Он хочет жить ценою муки,Ценой томительных забот.Он покупает неба звуки,Он даром славы не берёт.1832

Желанье

Отворите мне темницу,Дайте мне сиянье дня,Черноглазую девицу,Черногривого коня.Дайте раз по синю полюПроскакать на том коне;Дайте раз на жизнь и волю,Как на чуждую мне долю,Посмотреть поближе мне.Дайте мне челнок дощатыйС полусгнившею скамьёй,Парус серый и косматый,Ознакомленный с грозой.Я тогда пущуся в мореБеззаботен и один,Разгуляюсь на простореИ потешусь в буйном спореС дикой прихотью пучин.Дайте мне дворец высокойИ кругом зелёный сад,Чтоб в тени его широкойЗрел янтарный виноград;Чтоб фонтан не умолкаяВ зале мраморном журчалИ меня б в мечтаньях рая,Хладной пылью орошая,Усыплял и пробуждал…1832

Два великана

В шапке золота литогоСтарый русский великанПоджидал к себе другогоИз далёких чуждых стран.За горами, за доламиУж гремел об нём рассказ,И помериться главамиЗахотелось им хоть раз.И пришёл с грозой военнойТрёхнедельный удалец [10] ,И рукою дерзновеннойХвать за вражеский венец.Но улыбкой роковоюРусский витязь отвечал:Посмотрел – тряхнул главою…Ахнул дерзкий – и упал!Но упал он в дальнем мореНа неведомый гранит [11] ,Там, где буря на простореНад пучиною шумит.1832

10

«Трёхнедельный удалец…» – имеется в виду Наполеон Бонапарт, незаконно захвативший власть во Франции.

11

«Неведомый гранит» – остров Святой Елены, место ссылки Наполеона.

Парус

Белеет парус одинокойВ тумане моря голубом!..Что ищет он в стране далёкой?Что кинул он в краю родном?..Играют волны – ветер свищет,И мачта гнётся и скрыпит…Увы! он счастия не ищетИ не от счастия бежит!Под ним струя светлей лазури,Над ним луч солнца золотой…А он, мятежный, просит бури,Как будто в бурях есть покой!1832