Москва на линии фронта
Шрифт:
На площадь мы пришли примерно без четверти восемь. Когда зажгли прожектора, на Мавзолее появился Верховный Главнокомандующий — Иосиф Виссарионович Сталин. Он был в шинели и шапке-ушанке, мне это было хорошо видно. Известные кадры, когда потом показывали его речь и он был в фуражке, сняты были позже, а на площади Сталина никто тогда не снимал…
Во время войны я четырежды подавал рапорт с просьбой направить меня на фронт, но меня не отпускали до октября 1944-го… Затем я был определен начальником штаба дивизиона 17-й гвардейской минометной бригады на 1-й Прибалтийский фронт, но под конец войны меня опять затребовали в училище. Так что на Параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 года я был в училищном
Александр БОНДАРЕНКО.
ЗАБЛУДИВШИЕСЯ… KB
Об этом случае, произошедшем на параде 7 ноября 1941 года, мне рассказал генерал-майор в отставке Николай Андреевич Колосов, с которым мы дружили, несмотря на немалую разницу в возрасте.
Впоследствии — первый директор Музея-панорамы «Бородинская битва», Николай Андреевич во время Великой Отечественной войны был комиссаром Управления формирования и укомплектования бронетанковых войск РККА, затем возглавлял политотдел танкового корпуса… 7 ноября 1941 года он был комиссаром танковой группы парада. Командовал этой группой заместитель начальника Главного автобронетанкового управления Герой Советского Союза генерал-лейтенант В.А. Мишулин.
Итак, вот что рассказывал Николай Андреевич Колосов:
— Главным ядром участвовавших в параде танковых сил была 31-я бригада полковника Андрея Григорьевича Кравченко, впоследствии — дважды Героя Советского Союза, командарма 6-й танковой армии, генерал-полковника танковых войск. В этой бригаде было порядка полусотни тридцатьчетверок. На парад также был выведен батальон — десять боевых машин — тяжелых танков KB, то есть «Климент Ворошилов». Дивизия НКВД имени Дзержинского представила батальон «бэтушек» — танков БТ, которые шли, в общем-то, для количества и, насколько мне помнится, на фронт потом отправлены не были. Еще было некоторое число легких танков Т-60, а всего набиралось порядка двухсот единиц бронетехники…
Управление танковой группой парада было организовано следующим образом: штаб находился в помещении Моссовета; выпускающая группа, в которой довелось быть и мне, — возле Исторического музея. Напротив, с другой стороны площади, у храма Василия Блаженного, были сосредоточены эвакосредства — тягачи, ремонтные «летучки». Там, у собора, находилась и группа, как бы принимающая танки. Это было самое ответственное подразделение.
Не буду пересказывать весь ход парада — это все описано не один раз… В конце концов настал и наш черед. Зарокотали двигатели, по брусчатке загромыхали траки. С волнением смотрели мы на прохождение боевых машин, понимая, что вскоре они станут серьезным подспорьем для защитников столицы.
Марш танков и, соответственно, парад заключали тяжелые KB, которые шли повзводно — по две машины в ряд… Вот уже и последний взвод миновал Мавзолей. Мы спокойно вздохнули — все прошло должным образом. Но лишь только мы собрались покинуть свой пост, как увидали, что со стороны храма в нашу сторону движутся… два KB! Остановить идущую по-боевому, то есть с закрытыми люками, бронированную машину — дело непростое. Тем более в условиях, когда снегопад до минимума ограничил и без того очень небольшие секторы обзора механика-водителя и командира. Все же совместными усилиями мы смогли задержать этот взвод почти против самой гостиницы «Москва».
Что же произошло?
Как я сказал, танки в конце площади встречала группа приема. Конечно, к концу парада все изрядно намерзлись и промокли на такой погоде. Когда показались последние боевые машины, то один из офицеров группы не придумал ничего лучше, как поторопить последние экипажи, чтобы скорее освобождали площадь. В руке у него, как положено, были два флажка, белый
Ребята опытные все бы так и поняли, но командиром взвода был лейтенант, который только что окончил училище. Он принял команду буквально — как учили. А «по науке» сигнал двумя сложенными флажками означал «все кругом». Хотя лейтенант и удивился, но по молодости решил: раз командуют, значит так и надо, и продублировал команду экипажу второго танка…
К счастью, высокие лица, находившиеся на трибуне Мавзолея, уже успели ее покинуть, а все остальные гости парада очевидно решили, что так все и должно быть… Происшествие осталось без последствий.
Глава 2.
ЛЮДИ И СОБЫТИЯ
Геннадий МИРАНОВИЧ.
РОЖДЕНИЕ ГВАРДИИ
Передо мной — воистину уникальный снимок. Как молодцевато, с каким достоинством держатся запечатленные на ней далеко уже не молодые люди! Какой откровенной гордостью светятся их лица. А какая выправка, какая стать! Одно слово — гвардейцы. Впрочем, если быть более точным, запечатленные на ней полковники в отставке Василий Андреевич Громов и Георгий Иванович Минин не просто гвардейцы — им выпала честь пройти фронтовыми дорогами под Боевым Знаменем прославленной 1-й гвардейской стрелковой дивизии, преобразованной затем в 1-й гвардейский механизированный корпус имени Героя Советского Союза И.Н. Руссиянова. Затем уже многие годы они возглавляли Совет ветеранов-руссияновцев — их еще называли первогвардейцами…
Летом 1941-го гитлеровцы выбрали, как им казалось, кратчайший — «наполеоновский» — путь к Москве: через Смоленск. В боях на этом пути, ставших как бы «предисловием» к Московской битве, и родилась славная Советская гвардия. Об этом наш рассказ.
«Двадцатишестидневные бои за г. Ельня под Смоленском закончились разгромом дивизии СС, 15-й пехотной дивизии, 17-й мотодивизии, 10-й танковой дивизии, 137, 178, 292, 268-й пехотных дивизий противника. Остатки дивизий противника поспешно отходят в западном направлении. Наши войска заняли г. Ельня» — таким было сообщение Совинформбюро от 8 сентября 1941 года о завершении одной из первых наступательных операций советских войск в Великой Отечественной войне, проведенной под руководством командующего Резервным фронтом генерала армии Г.К. Жукова.
Между тем точнее было бы, наверное, сказать не двадцатишести-, а пятидесятидневных боях, потому что они на этом направлении шли с 18 июля по 5 сентября. И какие бои! Вот свидетельства из немецких источников:
22 июля командир 46-го танкового корпуса генерал Фитингоф докладывает Гудериану «о контрнаступлении русских на Ельню, которое ведется с юга, востока и севера при очень сильной артиллерийской поддержке». При этом генерал констатирует: «Все попытки продвинуться через реку Ужа северо-западнее Ельни были безуспешными».
10-я танковая дивизия генерала Шааля (та самая, которая потом была разгромлена вместе с упомянутыми выше) уничтожила «в течение одного дня 50 танков противника, но была остановлена у хорошо оборудованных позиций русских…». И снова констатация печального для генерала факта: «Дивизия потеряла не менее одной трети своих танков».
Дивизия СС «Рейх», находившаяся севернее Ельни, «захватила 1100 пленных, но с рубежа Ельня — Дорогобуж не смогла больше продвинуться…»
А это — строки из дневника старшего политрука 100-й стрелковой дивизии П.И. Мартынова, обнаруженного полковником в отставке Мининым в архиве Совета ветеранов-первогвардейцев: