Москва подземная
Шрифт:
Услышав нерадостное сообщение председателя ОГПУ, Каганович с пафосом воскликнул:
— Большевики одолели Москву наземную, одолеют и подземную!
Вскоре он стал руководить строительством метро. Конечно же, «по воле Сталина, по решению партии». В мае 1935 года Московскому метрополитену присвоили имя Кагановича. Лишь спустя много лет оно было заменено именем Ленина.
Давняя идея
В некоторых городах необходимость в скоростном, не загромождающем улицы транспорте
Первая подземка в тоннелях неглубокого заложения была построена в 1861–1863 годах в Лондоне. Протяженность этой железной дороги не превышала 3 километров 600 метров.
А спустя примерно тридцать лет в английской столице для подземки начали строить тоннели глубокого заложения. Паровую тягу сменила электрическая. Транспортное новшество отчасти спасало город от дыма и загазованности.
В конце XIX— начале XX века подземки появились в Нью-Йорке, Париже, Будапеште, Берлине, Филадельфии, Гамбурге, Буэнос-Айресе.
В последние годы позапрошлого столетия необходимость в метрополитене возникла и в Москве. Вопрос о его строительстве рассматривался в городской думе в июне 1902 года.
Лишь спустя десять лет дума одобрила проект инженера Кнорре. Он предложил провести под землей три железнодорожные линии.
Вопрос о создании нового транспорта затянулся надолго. Потом грянула Первая мировая война, и стало не до строительства метро.
Революция… Гражданская война… Разруха… К давней идее вернулись лишь в начале двадцатых годов. Возникло несколько проектов московского метрополитена, однако по разным причинам они отклонялись.
В 1932 году наконец начались работы по возведению первой очереди столичной подземки.
Проблемы и трудности
Тщательное инженерное и научное обследование проводилось по всем будущим линиям метро.
Подземные работы осложнялись геологическими отложениями юрского и каменноугольного периодов, неустойчивостью плывунных грунтов. Строителям приходилось сталкиваться с руинами старинных сооружений, линиями водопроводов, канализаций, теплоцентралей, захоронениями, рукотворными и естественными пещерами и лазами.
Об этих проблемах и трудностях написал в 1937 году Николай Коробков: «При работах на метрострое встречено много старинных колодцев. Установление и довольно точная локализация их часто оказывается возможной на основе сообщений летописей и по архивным материалам.
Без учета этих данных глубокие земляные работы, как это уже отмечалось, представляют большой риск: так, например, поздно обнаруженный колодец на площади Свердлова, оказавшийся в соседстве с тоннелем, повлек за собой ряд осложнений, вызвав оседание почвы, искривление трамвайных путей и появление трещин в зданиях…
Колодцы очень часто сохраняются не только в полузасыпанном виде, но иногда и как пустоты, прикрытые землей лишь сверху. Так, например, возле Манежа, со стороны башни Кутафьи, под двухметровым слоем земли
Мешали метростроителям и старые захоронения. Как отмечал в своей книге Коробков: «Множество разбросанных по городу кладбищ окружали не только церкви; могилы располагались между обывательскими дворами и даже в прилегающих переулках.
Так, например, погребения имелись в переулке у Благовещения на Тверской, у Большого Воскресения на улице Герцена, у Введения на улице Дзержинского и пр.
При этом трупы нередко зарывали недостаточно глубоко…».
Конечно, в 1937 году автор не мог написать о всех проблемах, трагедиях, таинственных историях, связанных с возведением метро, и о том, как уничтожались древние памятники под землей. За подобные упоминания можно было и самому угодить в строители, только не в столичные, а гулаговского объекта.
Будущее метро привлекало внимание многих литераторов. Не доживший до его открытия Владимир Маяковский писал:
Под Москвой товарищ крот на аршин разинул рот. Электричество гудёт, под землей трамвай идет. Во Москве-реке карась смотрит в дырочку сквозь грязь. Под рекой быстрей налима поезда проходят мимо.О грандиозном строительстве метрополитена вспоминал глава Коммунистической партии и Советского правительства Никита Хрущёв. В те годы он был секретарем Московского горкома ВКП(б).
«Когда начали строить метрополитен, мы очень слабо представляли, что это будет, какое-то виделось чуть ли не сверхъестественное сооружение…
Вначале я к делам метрополитена не касался.
Но через какое-то время Каганович говорит: „Со строительством плохо, и вам придется, как бывшему шахтеру, заняться им основательно. На первых порах предлагаю вам оставить всю работу в горкоме партии. Идите на одни шахты, а Булганин пойдет на другие. Вы там несколько дней и ночей сидите, смотрите, изучайте, чтобы можно было по существу руководить и знать все это дело“.
Я пошел в шахты. Спустился, посмотрел все. Стал понимать, что такое метрополитен…
Прежде всего я понял, что нужны кадры, иначе нам не построить метрополитен.
Там люди были очень слабой квалификации. Они совсем не знали горного дела. А тут работы приходилось вести в тяжелых московских грунтах, очень насыщенных водой…».
«Полчаса — и две недели»
Как и за другими подземными работами в столице, за ходом строительства метро постоянно надзирало ОГПУ. С 1934 года функции этой организации перешли к вновь образованному Комиссариату внутренних дел.