Москва - Сталинград - Берлин - Прага

Лелюшенко Дмитрий Данилович

.

Всю ночь шел бой за этот важный узел шоссейных и железных дорог. Танковые бригады совместно с моторизованным и мотоциклетным полками почти сомкнули кольцо вокруг клинской группировки гитлеровцев и вышли на тыловые коммуникации неприятеля. Но у врага оставался еще последний путь отхода - дорога на Волоколамск. Здесь мы и решили его перехватить.

На рассвете 14 декабря мороз достиг 30°, кругом расстилалась белая пелена, ветви деревьев были покрыты снегом. Мы с группой командиров, пригласив с собой командира 8-й танковой бригады, вышли на наблюдательный пункт 379-й Пермской стрелковой дивизии полковника В. А. Чистова.

К слову сказать,

по пути враг накрыл нас залпом минометной батареи. К счастью, все обошлось благополучно. Уральцы Чистова в белых маскхалатах залегли в снежных окопах на опушке рощи. Им совместно с танкистами предстояло нанести сокрушительный удар по гитлеровцам, как только они начнут отходить из Клина в направлении Волоколамска.

В. А. Чистов зорко прощупывал биноклем полосу леса, отделенную от нас широким заснеженным полем.

– Ну как, Владимир Афанасьевич, заметил что-нибудь?
– обращаюсь к Чистову.

– Трудно разобрать, виднеется что-то на опушке леса, где проходит дорога из Клипа на запад.

– Дайте мне стереотрубу, - обращаюсь к наблюдателю сержанту Замирякину.

С ее помощью отчетливо вижу змееобразно вытягивающуюся колонну от той опушки, про которую только что говорил Чистов, 8 - 10 танков, до 20 орудий с тягачами и около 100 автомашин с пехотой, за ними 8 - 9 бронетранспортеров, но конца колонны не видно, он в лесу. Ставлю по радио задачу авиаторам, чтобы были готовы через 15-20 мин. нанести удар по колонне врага, сообщаю координаты. Для летчиков это не было неожиданностью, так как ранее я ориентировал их по карте.

– У вас все готово?
– обращаюсь к Чистову.

– В основном все.

– Что значит в основном?

– Дивизионная артиллерия не подошла, она на конной тяге и вязнет в снегу.

– А полковая и батальонная?

– Выведена на прямую наводку, ее на руках подтащили орудийные расчеты с помощью пехоты.

– Когда дивизионная артиллерия подойдет, Владимир Афанасьевич?

– Думаю, примерно через полчаса.

– Нужно поторопить!

Майор А. Ефимов, прибывший со мной из штаба армии, сообщает, что еще более крупные силы врага вышли из леса. В стереотрубу вижу, что колонна, состоящая из автомашин с пехотой, артиллерией и танками вперемежку, достигла 4 км в длину.

Медлить больше нельзя. Спрашиваю у командира дивизии и командира бригады:

– Готовы ли вы ударить наличными силами?

Получив утвердительный ответ, приказываю начать атаку после первого авиационного удара по сигналу (серия красных ракет), а с подходом дивизионной артиллерии нарастить удар.

Точно в назначенное время летчики 95-го полка майора А. В. Жатькова нанесли сокруши тельный удар по вражеской колонне. По моей команде взлетела серия красных ракет и последовал шквальный огонь артиллерии, стрелявшей прямой наводкой, и танков, бивших с места. Первыми вперед рванулись танки с десантами автоматчиков, за ними пехота по проложенным танками колеям.

Неописуемый хаос и паника царили в колонне врага. Тем не менее гитлеровские офицеры стремились навести хоть какой-нибудь порядок и оказать огневое сопротивление. Стали доноситься звуки орудийных и минометных выстрелов, но вразнобой.

Наши танки, круша огнем и тараня броней и гусеницами, врезались в гущу врага. Одновременно часть сил двинулась вдоль колонны вперед, а несколько машин повернули к хвосту ее, превращая неприятельскую боевую технику в груды металла. В то же время уральцы Чистова настигали мечущегося врага всеми видами огня, как бы продолжив

удар, начатый эскадрильей капитана В. Г. Заноздрина из 47-й смешанной авиационной дивизии. Через час уральцы уже в рукопашной схватке штыком, прикладом и гранатами разили гитлеровцев.

Первым врезался в колонну 1253-й стрелковый полк 379-й дивизии майора Д. И. Жигалина, уничтоживший до 500 гитлеровцев, захвативший 22 орудия, 16 минометов, 4 бронетранспортера, 3 танка и более 100 автомашин.

Фашисты, обезумев от ошеломляющего удара уральцев и тридцатьчетверок, бросались в кюветы и дальше в сторону от дороги. Но, увы, снег более полуметра глубиной не давал далеко уйти, они пытались зарываться в него, офицеры срывали погоны, но все было тщетно - многие нашли могилу в заснеженных полях Подмосковья. В ходе боя подошла дивизионная артиллерия Чистова и дополнила симфонию боя. Пространство между двумя рощами стало настоящим кладбищем тысяч гитлеровцев, множества их танков, орудий, минометов, бронетранспортеров и автомашин.

Хочется сказать особо похвальные слова в адрес экипажей четырех танков, атаковавших врага. Я с восхищением наблюдал их удар. Командирами их были: лейтенант Старухин, политрук Землянухин, сержанты Тарасов и Величко. Вернулись они из боя со свежими вмятинами на броне от вражеских бронебойных снарядов, на их гусеницах, крыльях и броне можно было видеть лохмотья от одежды гитлеровцев, в клочья размятые каски, куски металла от боевого снаряжения и техники и другие признаки смертельной битвы.

Танк, которым командовал старший сержант Александр Прокофьевич Величко, первым протаранил вражескую колонну. Механиком-водителем у него был Станислав Волик, по национальности поляк, радист-стрелок Василий Дыркач - украинец и заряжающий Леонтьев - русский, все комсомольцы, спаянные единой идеей-борьбой за свободу своего народа.

Александр Прокофьевич Величко рассказывал: «Я своим танком занял хорошо замаскированную исходную позицию на опушке рощи. Вместе с механиком-водителем Станиславом Великом наметили боевой курс - 3 высокие елки. Впереди, примерно в .1,5 - 2 км, движется колонна гитлеровцев. Их машины идут в 2 ряда, в середине колонны 4 танка. Решаю начать огонь бронебойными снарядами по танкам, а затем осколочным снарядом и пулеметным огнем с ходу бить артиллерию и пехоту врага, как можно быстрее врезаться в его колонну, чтобы давить живую силу и технику броней, гусеницами и бить из пулемета в упор. Серия красных ракет в воздухе - это сигнал атаки. Наша артиллерия открыла шквальный огонь. Я, как и наметил, бью с места по танкам; по первому танку попадание после второго выстрела, второй и третий поражаю с первого снаряда. Четвертый танк подбила артиллерия.

Пехота уже поднялась в атаку. Я вырываюсь вперед, чтобы прокладывать ей путь.

Спустя минуту обгоняю пехоту, а через 5 - 7 мин. уже врезаюсь в колонну фашистов, разворачиваюсь вдоль нее и утюжу до головы.

Но вскоре наш танк загорелся от удара снаряда противника с окраины села. К счастью, противопожарный баллон остался невредим. Мы погасили огонь, но я был тяжело ранен - перебита нога».

В ходе наступления на Клин наша авиация сделала около 2 тыс. самолето-вылетов и нанесла огромные потери неприятелю. 14 декабря командир эскадрильи 521-го истребительного авиационного полка 43-й авиадивизии капитан Клещев уничтожил на аэродроме 3 вражеских самолета Ю-87. Затем он встретил и воздухе 7 истребителей противника. Смело вступил с ним и бой, 2 сбил и вернулся на поврежденном самолете на свою базу.