Москва – Врата Демонов
Шрифт:
Чикинин спрыгнул в салон, взял микрофон:
— Семнадцатый и Девяносто второй! Говорит Девятый. Меняю вам сектора обстрела. Смотрите вдоль улицы, следите, чтобы противник не стал ее перебегать, не обошел нас дворами! Как поняли?
— Вас понял, Девятый, выполняю… — по очереди отозвались сперва одна, затем вторая машина.
Лейтенант высунулся из люка. Крайние «Тигры» не просто повернули стволы, но и отъехали со своих мест глубже на боковые улочки.
В небе снова мелькнула тень — Чикинин торопливо провалился в люк. Но в этот раз драконово пламя досталось не ему, а соседнему броневику. Тот из
За спиной послышался вой сирены. Это мчались вызванные к раненым «Скорые».
— Хрен вам, придурки ряженые, — снова припал щекой к прикладу старлей. — Не возьмете!
В это самое время лейтенант Кравцов сидел в патрульном «Форде», наблюдая из тиши Аптекарского переулка за обстановкой на Бауманской улице. Однако сейчас его внимание куда больше отвлекали доносящиеся из рации странные истошные вопли:
«Помогите, тут дракон! Он спалил рейсовый трамвай!»
«Помогите, они хватают машины и бросают их с высоты на крыши!»
«Эти придурки расстреляли нашу машину из луков!»
«Меня кто-нибудь слышит? Тут великан! Тут самый настоящий великан! Помогите!»
Не выдержав потока безумного бреда, лейтенант схватил микрофон и грозно вопросил:
— Кто там балуется на служебной волне?! В тюрьму захотели?!
В этот миг с отчаянным визгом резины с Бауманской улицы в переулок влетел джип с несколькими длинными стрелами в радиаторе, капоте и лобовом стекле и на всей скорости врезался в стену. Еще несколько стрел прямо на глазах у лейтенанта вонзились в проезжающий напротив сиреневый «Гольф». Почти тут же за бампером опустилась огромная ступня, обутая в лапоть из толстой лохматой коры. Из ступни вверх шла нога, которая на высоте второго этажа скрывалась под рубищем, надетым на пузатого человека, ростом своим доходящего до окон шестого этажа, в шапке, сколоченной из толстых досок, а в руке сжимавшего где-то выдернутое дерево прямо с короткими, торчащими во все стороны корнями.
Великан повернулся лицом к переулку, задел боком фасад офисной высотки, и с него вниз, разбрызгивая воду и паря фреоном, посыпались кондиционеры. Гигант тут же повернулся обратно, наклонился к одному из окон и оглушительно в него зарычал — так, что все стекла едва не повылетали.
По улице между тем бежали какие-то дикари в шкурах и звериных головах на макушках, с копьями и щитами, стреляли куда-то из луков. Но Кравцова они уже ничуть не впечатлили. Он подтянул к себе микрофон и горячо в него зашептал:
— Меня кто-нибудь слышит? Тут великан! Тут самый настоящий великан! Помогите-е-е!
На проходной «Следственного комитета» дежурный стоял, нажав кнопку тревоги и задрав голову к крыше здания. Тревожная группа, вылетев из-за бронированной двери возле главного входа, добежала до него через двенадцать секунд, держа наготове автоматы и напряженно выискивая глазами цель. Однако улица выглядела вполне обыденно, и у проходной не стояло ни одного человека.
Старший группы силой оторвал палец дежурного от кнопки и тихо спросил:
— Костя, ты сбрендил?
Дежурный
Кто-то громко сглотнул — вверх смотрели уже все.
— ПЗРК? — неуверенно предложил кто-то из бойцов.
— Головка наведения не захватит, — ответил другой.
— И их у нас нет, — закончил старший и нажал кнопку рации: — Хата, я — Цепь. У нас на крыше динозавр. С крыльями. Какие будут приказания?
— Друг, ты идиот! Нашел время шутить! На пост возвращайтесь, пока вам пистонов никто не навставлял!
— Понял, выполняю, — выдохнул старший.
— Командир! — окликнул его замыкающий боец. — Перекресток!
Начальник тревожной группы повернул голову и увидел, как трамваи перешагивает громила ростом с пятиэтажный дом, неся в руке дубину из цельного дерева. Вокруг него суетились человечки с копьями, луками и щитами, в меховых плащах и с раскрашенными в разные цвета лицами. Вся эта толпа азартно стреляла по сгрудившимся машинам, колола их пиками, била палками. Прохожие разбегались с визгом в разные стороны, однако их никто не преследовал.
— Леша, ты видишь то же, что и я? — спросил старший.
— Раз ты спрашиваешь, значит, да.
— Костя, а ты?
— Гигантский тролль прихлопнул ногой «Мицубиси». Вроде как прошлогоднего модельного ряда.
— Так, понял, это у нас у всех.
— Что делать будем, командир?! — повел стволом замыкающий.
— Не-не-не… — начиная пятиться, покачал пальцем старший. — Нам приказано вернуться на пост — значит, на пост. Костя, закрывай решетку ворот, и блокируем периметр. Все, уходим на хату.
Сержант Бояркин, постукивая по ладони резиновой дубинкой, стоял у входа на эскалатор в вестибюле станции «Бауманская» и лениво просматривал взглядом тонкий ручеек пробегающих через турникеты пассажиров. Просматривал, можно сказать, насквозь, поскольку из-за свалившейся на город жары из одежды на большинстве были только рубашки. Да легкие платья. Редко — пиджаки. Да и те расстегнутые. Тут на себе ничего не спрячешь, не то что зимой. А редких субъектов с тяжелыми сумками и бегающими глазами всегда можно послать через рамку металлодетектора.
Внезапно привычное течение потока изменилось — люди рванули к турникетам не просто торопливо, а уже со всех ног, тревожно оглядываясь.
Сержант, удивленно хмыкнув, оторвался от рамки, двинулся в главный вестибюль… И увидел, как двое его бойцов сцепились с какими-то панками, одетыми в шкуры и размалеванными красками. Бойцы выталкивали панков за двери — те напирали, что-то вопя и размахивая палками с насаженными на них камнями.
— Ну-ка, стоять, бояться! — рявкнул Бояркин, решительно направляясь к ним, но тут из соседних распахнутых на улицу дверей появились еще трое панков: одеты, как кретины, взгляд шальной, в руках — такие же палки. Сержант резко повернулся к ним, вытянув руку: — На пол барахло свое положили и лицом к стене!