Москва
Шрифт:
— Прямо возле реки, товарищ Трепалов, отсюда шагов двадцать. Надо только немного к воде спуститься.
— Сами его нашли?
— Так точно. Обнаружил во время дежурства. Обходил набережную — вижу, что-то странное об берег тычется. Присмотрелся, а это мешок. Покуда его не унесло куда, я мешок багром подцепил и вытянул на берег. Только, что внутри мешка находится, проверять не стал. Нам по инструкции велено дожидаться криминалистов.
— То есть, внутри может оказаться и не труп? — Трепалов пристально посмотрел на Бахматова.
Тот
— Я бы не надеялся, товарищ Трепалов. Упаковщик вряд ли угомонился.
Мы спустились к реке. Дул свежий ветерок, заставляя всех невольно поёживаться. Оптимизма не добавлял и выловленный из реки мешок, из которого на землю медленно стекала вода.
Минут через пять подъехали фотограф с криминалистом — невысоким мужчиной в клетчатом пиджаке поверх плотного свитера. Одет он был явно не по погоде, это только у реки было холодновато, а на улицах припекало как на южном курорте.
В руках у эксперта был видавший виды кожаный саквояж, похожий на докторский.
Поздоровавшись со всеми, криминалист распахнул свой портфельчик и принялся извлекать из него инструменты.
— Приступим?
— Приступайте, — разрешил Трепалов.
— Господи, благослови, — тихо, себе под нос, произнёс эксперт.
Разве что только не перекрестился.
Правда. Никого его слова и поведение не смутили. Скорее, наоборот.
— Старая школа, — пояснил Бахматов. — Очень ценный специалист. У нас ещё нескоро равных ему подготовят.
Я невольно вспомнил своего «Ильича», как он там в Рудановске, всё ли в порядке?
За работой местного спеца было любо-дорого посмотреть. Эксперт тщательно осмотрел мешок, перед тем, как осторожно перерезать верёвку, которой была перехвачена «горловина». Все невольно подались вперёд.
— Что там? — первым спросил Бахматов.
— К огромному несчастию, труп, — вздохнул эксперт.
— Упаковщик! — с ненавистью процедил сквозь зубы инспектор.
— Я бы не спешил с выводами, товарищ Бахматов, — после короткой паузы произнёс эксперт.
— Осторожничаете?
— Не совсем… Во-первых, труп не связан так, как мы к этому привыкли…
— Допустим. И что с того?
— Не перебивайте меня, пожалуйста, Леонид Лаврентьевич, — строгим тоном попросил эксперт. — Во-вторых, на сей раз у трупа нет головы.
— Как — нет головы? — изумился Бахматов, забыв, что его только что попросили не мешать.
— Так — нет головы. Скорее всего, отрубили острым топором. Можете сами в этом убедиться. А в-третьих, и это самое главное: жертвами Упаковщика были мужчины — а в мешке находится женский труп, — окончательно добил всех криминалист.
— Погодите… — задумчиво произнёс Бахматов. — Это что — наш Упаковщик почерк сменил?
Я на секунду испугался: что если Комаров расправился со своей женой, потом снова вспомнил, что та была ему во многом верной помощницей. Да и на процессе они проходили вместе. Нет ничего такого, что могло бы изменить привычный ход истории, но, обещаю, что появится.
— Очень
Бахматов присвистнул. Мне тоже стало как-то не по себе. Час от часу не легче… Порой у известных маньяков появляются подражатели. Не хватало ещё и того, чтобы в округе появился Комаров номер два. Тем более ситуацию плотно освещают в газетах, об убийце много пишут и разговаривают. Вполне возможно, что на почве подвигов Упаковщика поехала крыша ещё у какого-нибудь психа. И тогда пиши пропало…
Если первого я знаю, то второго ещё только предстоит разыскать. И далеко не факт, что найдём: этих тварей даже в моё время ищут годами с привлечением всех достижений науки и техники. Что говорить про нынешнюю ситуацию…
Похоже, мы с Трепаловым думали в одном направлении.
— Леонид, — позвал Александр Максимович.
— Что, товарищ Трепалов? — отозвался тот.
— Как часто такие находки вам попадались?
Трепалов задал именно тот вопрос, который я тоже намеревался задать.
— Ну, женские трупы без головы встречать приходилось, но чтобы вот так, в мешке и в реке — давненько не попадалось, товарищ Трепалов.
— Месяцев семь назад было, — добавил эксперт. — Если хотите, узнаю поподробней… Скажу больше — удалось найти того, кто это сделал. Полюбовник не хотел свою даму сердца другому в жёны отдавать и тогда: «так не доставайся ж ты никому», — процитировал он «Бесприданницу».
Я облегчённо выдохнул. Слабая, но надежда всё-таки есть, что это был не серийный убийца. Конечно, такого тоже трудно поймать, но хотя бы не будет других жертв в ближайшем будущем. Можно работать, не оглядываясь на часы.
Рядом послышался какой-то странный шум. Я оглянулся. Это упал без сознания молоденький милиционер, заглянувший в мешок и увидевший его кровавое содержимое.
Все понимающе переглянулись и стали приводить юношу в чувство.
К его чести он быстро открыл глаза и сразу виновато произнёс:
— Простите, товарищи. Я… я такого прежде не видел, вот и сплоховал. Больше такого не повторится.
Губы его при этом дрожали, а язык плохо слушался.
Стало ясно, какой же он в сущности ещё мальчишка. У меня даже сердце защемило. По идее ему бы штаны на школьной парте протирать или с девчонками обниматься, а не обезображенные трупы из реки вылавливать.
Но тут ничего не поделаешь — такое время, когда приходилось становиться взрослым совсем не по возрасту.
— Если у вас есть что-то согревающее, плесните, пожалуйста, капельку молодому человеку, — попросил Трепалов эксперта.
Тот понимающе кивнул, склонился над чемоданчиком, набулькал чего-то в тоненькую мензурку и заставил парнишку выпить её содержимое.
— До дна, юноша. До дна…
Пока милиционер очухивался, Бахматов осторожно поинтересовался у бывшего начальника:
— Александр Максимович, что будем делать с этим, то есть с этой…