Моссад. Тайная война
Шрифт:
Его отец Шл омо, знаток торы и владелец крохотного магазинчика, решил переехать в Израиль из-за растущих антиеврейских настроений в Марокко. Населяющие Марокко берберы относились к евреям вполне терпимо, но арабские толпы стали забрасывать евреев камнями. Марокканские евреи уезжали, и Вануну-старший испугался, что дальше станет еще хуже.
Мордехая увезли из Марокко, когда ему было восемь лет.
Родители не делились с детьми своими затаенными страхами, и в памяти остались только приятные детские воспоминания. С годами ему стало казаться, что там, в Марокко, на самом
А в Израиле семье Вануну пришлось нелегко. Они хотели обосноваться поближе к родственникам – в Мигдаль а-Эмек, неподалеку от Назарета, в обжитом и привлекательном месте. Но их отправили на край пустыни Негев, в Беэр-Шеву.
Первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион мечтал превратить Беэр-Шеву в современный город. Но желающих ехать в пустыню оказалось немного. Туда направляли выходцев из Северной Африки. Беэр-Шева преобразился, там появились крупные современные предприятия. Но рабочих мест хронически не хватало, и люди с образованием уезжали.
Вануну-старший открыл небольшой магазинчик и торговал религиозным антиквариатом. «Стоило ли ради этого уезжать?» – думал Вануну-младший.
Зачем, спрашивается, родители потащили его в Израиль, где к выходцам из Северной Африки относятся пренебрежительно; где ему, родившемуся в Марокко, нет хода наверх?
В Израиле все знают всех: это маленькая страна. Особенно это относится к старшему поколению. Эти люди вместе сражались за независимость, служили в армии или работали в правительстве. Они жили рядом и встречались чуть ли не каждый день. Они все обращались друг к другу по имени.
Многие были связаны родственными узами – правда, это не обязательно помогало им сделать карьеру. Наследственных постов здесь не существует. Можно иметь право называть премьер-министра по имени, но при этом оставаться мелким служащим. Сын премьер-министра Бен-Гуриона так и прожил свою жизнь владельцем газетного киоска.
Официальное положение – не главное в израильском обществе. Есть министры, с которыми мало кто считается, кроме их собственных подчиненных. И есть внешне малозаметные люди, которые необыкновенно влиятельны. Это Мордехай Вануну понял еще в юности.
Его семья не принадлежала к тем, кто мог на что-то претендовать. В политике, армии, экономике тон задавали выходцы из Европы. Вануну казалось, что они с презрением относятся к нему, африканцу. В юности он пришел к выводу, что ему в этой жизни хода нет.
Уже решив навсегда уехать из Израиля, он встретил вдруг возле кинотеатра школьного товарища. Тот находился в прекрасном расположении духа по случаю рождения второго ребенка, угостил Вануну пивом и рассказал анекдот:
– Ты знаешь, кто такой настоящий израильтянин?
– Ну?
– Это человек, который готов на все, лишь бы отвертеться от военных сборов в мирное время, и который сделает все, чтобы попасть в армию во время войны.
Когда-то уклоняться от военной службы казалось в Израиле делом немыслимым, позорным. Теперь толковая молодежь жалела, что ей приходится терять время в казармах.
Да и вправду ли их отцы были такими суровыми и неприхотливыми бойцами, как они любили говорить? Старшее поколение
Когда Вануну служил в армии, он совершенно не ощущал себя жестким и хладнокровным бойцом, которому все нипочем. И не верил, что остальные чем-то от него отличаются. Он считал, что они просто притворяются, стараясь выглядеть не такими, какие есть.
Его семья переехала в Израиль летом 1963 года. Живой, динамичный Израиль был совсем не похож на сонное Марокко, а после громкой победы в Шестидневной войне 1967 года еврейское государство еще больше изменилось.
До Шестидневной войны Израиль был спокойным местом. Массовая эмиграция евреев, казалось, закончилась. Все, кто мог, приехали. Евреи Западной Европы и Америки предпочитали жить там, где родились. Из Советского Союза и других социалистических стран евреев не выпускали.
Не было террора. Никто, кроме политиков, не говорил о палестинской проблеме. Израильтяне думали, что эпоха войн закончилась, что отныне они будут жить спокойно.
Вануну помнил, что в те патриархальные и тихие времена премьер-министра Бен-Гуриона считали отцом нации. Вануну это не удивляло: в Марокко тоже почитали короля.
Мордехай хотел стать летчиком, но не сдал экзамен. Он провел три года на Голанских высотах в саперных войсках, был старательным солдатом и дослужился до сержанта. Стать офицером не смог – еще одно разочарование. После армии поступил в университет в Тель-Авиве, куда охотно принимали демобилизованных солдат. Собирался стать физиком, но не сдал экзамены после первого курса, и из университета ему пришлось уйти.
Вернулся домой и увидел объявление, что центру ядерных исследований в Димоне требуются квалифицированные технические работники. И тогда же он повстречал старого приятеля, который уже работал в атомной комиссии. Тот сказал, что Димона – отличное место, там неплохо платят.
Мордехай Вануну подал заявление в отдел кадров. Поскольку исследовательский центр принадлежал комиссии по атомным делам, Вануну пригласили на собеседование в службу безопасности. Это была рутинная проверка. Его спросили, не совершал ли он уголовных преступлений, не употреблял ли наркотики и не пьет ли. Еще поинтересовались его политическими убеждениями, которых у него в тот момент просто не было.
Отставной армейский сержант не вызвал сомнений.
Через месяц Вануну получил по почте уведомление, что он принят. В ноябре 1976 года стал получать зарплату в атомном агентстве. Между прочим, в это же самое время тринадцать американских сенаторов попросили правительство Израиля показать им ядерный центр в Димоне, но получили отказ.
06 этой истории Вануну ничего не знал: газет он тогда не читал.
Для начала Вануну отправили на краткосрочные курсы – учиться физике, химии, математике и английскому. Он прошел обучение и сдал экзамен. Это удалось не всем: препятствие преодолели тридцать девять из сорока пяти учеников.