Шрифт:
В Левобережное Кит прибыл с двумя дорожными сундуками и большущей клеенчатой папкой. Сундуки, небрежно сброшенные кучером почтовой кареты, так и лежали валунами у его ног, а папку, набитую чертежами, он прижимал к груди, оберегая от грязи, - вчера здесь прошла буря.
Его занесло в невеликое, особенно по меркам столичного жителя, сельцо. В столице дома громадные, в семь, а то и восемь этажей, и даже самому энергичному пешеходу не обойти ее за день. А в Левобережном домишки приземистые, возведенные на как попало нарезанных и криво огороженных участках меж столь же беспорядочно
В дверях гостиницы стояла пестро наряженная женщина с бледной, бесцветной кожей и такими же бледными глазами.
– Позвольте спросить, - обратился к ней Кит, - где тут паром? Мне нужно переправиться через туман.
Женщина оценивающе оглядела низкорослого и очень смуглого чужака в сером.
Гостя с востока ни с кем не спутаешь. Правда, смотрела она дружелюбно.
– Оба парома у верхней пристани, - ответила наконец женщина и улыбнулась.
– Но что с них толку, если у кормового весла никого нет? Вчера вечером из
Правобережного вернулась Розали Паромщица, с ней-то и нужно договариваться, а время она обычно проводит в «Оленьем сердце». Вот только «Сердце» тебе не приглянется, - поспешила добавить женщина, - далеко ему до нашей «Рыбы». Небось комнату хочешь снять?
– Вообще-то я думаю заночевать в Правобережном, - смущенно отклонил предложение Кит.
Очень не хотелось показаться высокомерным. Ему понадобится множество связей, большущая невидимая паутина, и плести ее надо уже прямо здесь и сейчас. А в таком деле успех сильно зависит от первого впечатления. Из кожи надо вылезти, чтобы в ближайшие дни эти впечатления сложились в его пользу.
– Думать-то можно что угодно, - возразила женщина, - вот только Розали поплывет дня через два, вряд ли раньше. Еще у нас есть Вало Паромщик, но он нечасто возит на тот берег.
– Я бы все места на пароме оплатил, если речь об этом.
– Вовсе нет, - покачала головой селянка.
– Розали не поплывет, пока не почувствует, что пора. Пока не получит разрешения. Понимаешь? Но спросить у нее ты, конечно, можешь.
Кит ничего не понял, но все же кивнул.
– И где же это «Оленье сердце»?
– Налево, потом направо и вниз, до лодочной мастерской.
– Благодарю, - сказал Кит.
– Нельзя ли оставить багаж? Ненадолго, пока я с ней не договорюсь.
– Вещи приезжих мы всегда берем на хранение, - ухмыльнулась женщина.
– А после даем приют и самим приезжим, когда они убеждаются, что на ту сторону им нынче не попасть.
Трактир «Оленье сердце» оказался поменьше, чем «Рыба», но там было куда оживленнее. День близился к середине, однако за дубовыми столами уже плотно сидели посетители в ярких нарядах, что-то попивали и бросали реплики за ограду, в примыкающий двор лодочной мастерской. А там в поте лица трудились парень и две женщины - гнули доски
– Вон они, Паромщики. Розали - та, что в красном.
– И двинулся дальше.
«Та, что в красном» оказалась высокой и, как все местные, бледнокожей. И с такой длиннющей косой, что пришлось обмотать ее вокруг шеи, чтобы не мешала работать. Играя мышцами под ярким солнцем, Паромщица с парнем налегали на планку, придавая ей форму лодочного бока, а другая женщина, пониже ростом и с обычным в этом краю светло-пепельным цветом волос, бралась за молоток. Вот забиты три гвоздя - планка держится.
«Сильные, - подумалось Киту об этой троице.
– Как бы их заполучить?»
– Розали!
– проревел вдруг мужской бас чуть не в ухо ему.
– Тебя тут кое-кто ищет.
Кит оглянулся, увидел того самого незнакомца с кружками, который снова указывал подбородком, и, вздохнув, направился к невысокому забору. Лодочные мастера выпрямились, попили из голубых обливных чашек, и только тогда женщина в красном и парень подошли на зов.
– Я Розали Паромщица из Правобережного.
Говорила она с типичными для здешнего акцента протяжными гласными, а голос оказался помягче и повыше, чем можно было ожидать от такой рослой и сильной женщины.
Она кивнула на парня:
– Вало Паромщик из Правобережного, старший сын моего брата.
Вало больше походил на молодого мужчину, чем на юношу, и ростом был выше Розали. Кит приметил у обоих одинаковые густые брови и прямой взгляд янтарных глаз.
– Кит Мейнем из Атиара, - представился гость.
– Мейнем?
– переспросил Вало.
– Что за фамилия? Ни о чем не говорит.
– У нас в столице фамилии даются совсем не так, как здесь.
– Ага, верно, - закивал Вало.
– Вот и Дженнер Эллар...
– Я-то сразу поняла, что к нам столичный гость пожаловал - и по одежде видно, и по коже, - сказала Розали.
– И зачем же мы тебе понадобились, Кит Мейнем из Атиара?
– Мне сегодня надо быть в Правобережном, - ответил Кит.
Розали отрицательно покачала головой.
– Я не повезу. Сама только что приплыла, и так рано назад не годится. Вало, может, ты?
Юноша склонил голову набок, и выражение лица тотчас сделалось отсутствующим, словно он прислушивался к чему-то далекому, почти неуловимому.
Затем отказался:
– Нет, не сегодня.
– Может, все-таки договоримся? Я готов оплатить весь рейс. Мне надо встретиться с Дженнером Элларом, я, собственно, ради этого и приехал.
В глазах Вало мелькнул интерес, но парень снова сказал «нет», правда, глядя теперь на Розали, и та спросила:
– И чем же эта встреча так важна, что нельзя несколько дней подождать?
«Какой смысл утаивать?» - подумал Кит и ответил:
– Я теперь вместо Тениант Планировщицы главный архитектор и производитель работ, моя задача - мост через туман. Начну строительство, как только все осмотрю. Ну и с Дженнером пообщаться, само собой...