Мост через туман
Шрифт:
Погиб еще один рабочий, Томмер Волопас. Спьяну поспорил, что залезет в люльку, и сорвался с диким воплем, превратившимся в маниакальный хохот, когда бедняга тонул в тумане. Убитая горем и гневом жена порыдала, земляки ходили несколько дней в платье цвета пепла; между тем мост продолжал строиться. В «Рыжей гончей» у себя в комнате плакал Кит, Розали обнимала его и утешала: «Томмер был хорошим человеком. Хоть и пьяница, а заботился о жене и сыновьях и со скотиной умел обращаться. Люди всегда умирали и будут
А села менялись прямо на глазах. Отовсюду съезжались торговые гости: кто комнату в трактире снимет, кто угол в хижине. Но находились и такие, что сами строили склады для своих товаров или домики под жилье, а то и целые гостиницы.
Часто дельцы пользовались паромами, а потом щедро переплачивали перевозчику «в надежде, что это никогда не повторится». Вало в таких случаях смеялся и на вырученные деньги поил друзей пивом - ему из университета пришло письмо с предложением приступить к учебе в начале зимнего семестра, и надо было со многими душевно проститься. Розали же никому, даже Киту, не говорила, как она распорядится своими сбережениями.
В пятый год строительства, весной, положили дорожное полотно, достаточно широкое, чтобы бок о бок могли пройти два вола; толстые доски для пущей устойчивости сшивались между собой гвоздями. Настил состоял из сотен щитов, их собирали внизу, а затем поднимали наверх и дальше тащили вручную, чтобы уложить и закрепить на прочных чугунных балках.
Однажды жительница Левобережного что-то прокричала на своей стороне, а с другого конца моста в ответ прилетел смех зареченских. Тогда оба села праздновали всю ночь напролет.
Когда вечера удлинились, некоторые жители придумали себе развлечение - приходить на мост, ложиться на краю и смотреть вниз, на далекий туман. В нем шевелись темные силуэты, но крупняка никто пока не заметил. Находились любители ронять тяжелые камни - интересно было глазеть, как расплескивается туман, как пробивается дыра в таинственную глубь. Но соседи обычно вмешивались. «Это непочтительно», - говорили одни. «Сдурел?
– вопрошали другие.
– Разозлить их хочешь?»
Кит приглашал на мост Розали, но она отмахнулась: «Мне и с лодки видно предостаточно».
В «Рыбе» на левом берегу Кит прожил пять лет, и теперь его комната выглядела настоящим кабинетом архитектора: на стенах пришпилены планы и расписания, кресло у очага завалено одеждой и книгами, сверху они придавлены отрезом красного шелка (однажды на ярмарке Кит не удержался от соблазна и купил). Уже и не вспомнить, сколько лет назад он в последний раз отдыхал в этом кресле. В папке и на широком столе теперь не чертежи, а транспортные накладные, заявки на материалы, платежные ведомости и копии переписки с имперскими чиновниками.
Окно
В коридоре вдруг раздался частый топот. Распахнулась дверь. На пороге моргала от яркого света Розали. А тот был таким золотым, что Кит и не заметил поначалу ни ее бледности, ни слез.
– Что?!
– вскинулся он с кровати.
– Вало, - сказала она.
– «Искатель жемчуга».
Кит обнял ее. Пчела улетела, солнце померкло, а он все держал Розали в объятиях, и она покачивалась, сидя рядом на кровати. Лишь когда в окне окрасился пурпуром квадрат неба и на него заполз месяц малого спутника, женщина заговорила.
– Ах...
– Это прозвучало почти как рыдание.
– До чего же я устала...
Сразу после этого она уснула с непросохшими слезами на щеках.
Кит потихоньку выскользнул из комнаты.
Пивной зал был переполнен, и многие пришли в пепельном; архитектору даже подумалось, уж не принято ли здесь всегда держать траурную одежду под рукой.
Разговоры велись вполголоса, то и дело кто-нибудь всхлипывал.
Брана Гостинщица заметила Кита еще в дверях, вышла к нему из-за барной стойки.
– Как она?
– Плохо. Но сейчас спит. Собери для нее чего-нибудь поесть и выпить.
Брана кивнула, отдала распоряжение проходившей в кухню дочери Ликсе и снова повернулась к Киту.
– Сам-то как? Ты ведь с Вало дружил.
– Ага, - кивнул Кит, вспоминая.
Вот Вало гоняется за ребятней по каменному полю, и вот он смеется на крыше пилона, а вот сидит серьезный в тени недостроенной рыбачьей лодки, в руках тетрадка с расчетами.
– Что произошло? Она мне ничего не рассказала.
– А что тут рассказывать?
– развела руками Брана.
– С того берега сигнальщик предупредил: Вало отплывает и должен к нам прибыть вскоре после полудня. А он так и не появился. На наш запрос ответили, что парень отчалил сразу после сигнала.
– Может, все-таки жив?
– спросил Кит, вспомнив ту ночь, когда они с Розали потеряли кормовое весло и переправа затянулась на несколько часов.
– А вдруг весло сломалось и пришлось причаливать ниже по реке?
– Нет, - помотала головой Брана.
– Конечно, всем нам хочется в это верить.
Раньше мы бы и ждали до последней возможности. Да только Аза, высотница из приезжих, сегодня работала наверху. Она слышала, как опрокинулась лодка, как он кричал. Правда, ничего в тумане не разглядела и не поняла, что это было.