Мост длиной в любовь
Шрифт:
— Вы не верите в судьбу, Грейс? — Я устало скользнула глазами по ключу, который она до сих пор поглаживала кончиками пальцев.
— Если я пишу трактаты о мифологии, это еще не значит, что я непременно должна верить в судьбу, — усмехнулась Грейс. — Пойдемте ужинать, Ди. Это всего лишь реалити-шоу, хоть и немного странное.
— Немного?! — вскинулась я на Грейс.
— Вам станет легче, если я скажу «очень странное»?
— Мне стало бы легче, если бы я поняла, что тут происходит, — пробормотала я и, бросив на стол скомканную
Новость о чудесном змее Йормунганде, украшающем ручку ключа, обсуждалась куда чаще, чем растянутые связки Лив. Последняя надеялась, что снова станет центром всеобщего внимания, и была весьма огорчена тем, что ее ожидания не оправдались.
Я тоже была огорчена, но совершенно по другой причине: странные видения не выходили у меня из головы. Одна лишь мысль о том, что они повторятся, приводила меня в трепет. Мне даже подумалось, что я напрасно не обратилась за советом к доктору Фэрроузу, но, еще раз окинув взглядом его мрачное лицо, я все-таки пришла к выводу, что наш эскулап лечит скорее тела, нежели души. А в моем случае в лечении нуждалась именно душа.
Клеманс заметил, что со мной что-то не так, но не стал терзать меня вопросами, лишь бросил со свойственной ему небрежностью, что я могу поделиться с ним всем, что меня тревожит. Я была благодарна ему за поддержку. В последнее время он стал для меня очень важным человеком.
За разговором выяснилась еще одна любопытная подробность: Лилланд Тиглер оказался журналистом, пишущим статьи для одного очень известного журнала. Он проболтался об этом случайно, и Мажетта тут же подвергла его допросу с пристрастием.
Оказалось, что редактор журнала отпустил своего подчиненного лишь на том условии, что тот напишет о реалити-шоу «Остров Обновленных» подробную и интересную статью.
— Ты уже начал ее писать, Лилланд? — оживилась Лив Такер.
— Да. — Он посмотрел на нее таким взглядом, что Лив могла предположить — и, мне показалось, небезосновательно, — что центральной участницей шоу в статье будет именно она. — Я уже кое-что набросал. Правда, из-за того, что с нами нет ни съемочной группы, ни ведущего, мои наброски похожи на сюжет для триллера.
— О, это по моей части, — просиял Карл Рэдклиф и выудил из кармана пузырек с какими-то таблетками. — Я и сам подумываю снять что-нибудь страшное, но при этом жизненное, такое, чтобы зрителю стало еще страшнее.
— По-моему, современного человека очень трудно напугать, — пожала плечами Грейс. — Главные жупелы для нынешней молодежи: начальство, увольнение и кризис. Больше, пожалуй, она ничего не боится.
— Я, конечно, не юная девушка, — поспешила я заступиться за молодежь, — но, мне кажется, вы горячитесь, Грейс. Не все зациклены на работе и деньгах. Многие боятся одиночества, страдают оттого, что рядом с ними нет близких людей.
— Да вы, как я погляжу, весьма романтичная особа, — рассмеялся Карл
— Что вы принимаете? — перебил его Грэм Фэрроуз, уставившись на пузырек с таблетками, который Карл поставил рядом со своей тарелкой.
— Простите? — недоуменно воззрился на доктора Карл.
— Для чего вам таблетки? — не меняя выражения лица, уточнил доктор.
Во взгляде самого Карла явственно прочиталось желание послать Фэрроуза ко всем чертям, и только присутствие за столом Грейс отвратило его от первоначального решения.
— Зачем вам это знать, Грэм? — сухо поинтересовался он.
— Странный вопрос, Карл. Я в некоторой степени отвечаю за всех, кто принимает участие в шоу.
— Эти таблетки выписал мой личный врач.
— Боюсь, Карл, что теперь я ваш личный врач, — мрачно усмехнулся Фэрроуз. Улыбался он редко, но, когда улыбался, у меня по коже пробегал холодок и я всякий раз радовалась тому, что до сих пор не обратилась к этому суровому эскулапу.
Карл Рэдклиф обвел присутствующих выразительным взглядом и ехидно заявил:
— Простите, дамы и господа, что я объявляю это во время общего застолья, но меня к тому вынуждает наш многоуважаемый доктор. У меня хронический гастрит, и поэтому я принимаю таблетки, облегчающие работу желудка.
— Спасибо за честный ответ, — снова усмехнулся Фэрроуз и, не сказав больше ни слова, отпил из своего стакана, в котором, насколько я успела заметить, плескался виски.
Мытья посуды, которое взяла за привычку поручать нам с Клемансом Мажетта, мне на этот раз удалось избежать. Я вернулась в свою маленькую мастерскую и продолжила чистить ключ.
Около двенадцати ночи ко мне заглянул Клеманс и сообщил, что поиски комнаты с замком, к которому мог бы подойти «чудесный ключик», не увенчались успехом. Поиски решено было продолжить утром, когда в замке будет достаточно светло, ведь организаторы шоу не то не успели, не то нарочно не озаботились освещением коридоров.
Клеманс предложил мне помочь с чисткой ключа, но я сообщила ему, что уже собираюсь спать, поэтому он пожелал мне спокойной ночи и направился к себе.
— Спокойной ночи, — сонно пробормотала я, разглядывая плоды своего труда. — Хорошо бы она и правда была спокойной.
5
Я как в воду глядела: вторая ночь, которую мы провели в замке, стала для некоторых из нас настоящим кошмаром.
Во втором часу, когда я уже успела сходить в душ и положить свою тяжелую от паров раствора голову на подушку, из коридора донеслись странные звуки. Я, хоть и закрыла дверь на щеколду, насторожилась и прислушалась. Кроме тихих медленных шагов из коридора раздавалось какое-то бессвязное бормотание.
Кто бы это мог быть? — испуганно подумала я, привстав на своей кровати. Может, кому-то не спится?