Мост мертвеца
Шрифт:
– Я так понимаю, сегодня утром ты первый прибыл на место происшествия на мосту, – сказал он.
– Да, если не считать того типа, кто помог бедолаге перелезть через перила. А ты сам что там делал?
Я почувствовал, что этот вопрос его смутил. Я знаю Джордана еще с тех пор, как мы жили в одной комнате в общежитии, и мне было хорошо известно, как именно он реагирует практически на любую ситуацию. Какое-то время Джордан пристально смотрел на меня, словно взвешивая, сказать ли мне правду.
– Скажем так: я просто случайно
– В шесть часов утра, в белом костюме для тенниса?
– Давай оставим этот разговор, Джейк.
Хорошо, я не буду расспрашивать.
– Джанет Морго говорит, ты не считаешь, что смерть Денниса Уитли была самоубийством.
– Совершенно верно.
Наконец я вспомнил, кто такой Деннис Уитли, – точнее, кто такой он был. Хотя я и не узнал сильно искаженные черты его лица, когда он висел под мостом, это был тот самый человек, который прославился, создав сеть ресторанов быстрого питания, призванную бороться со склонностью Америки к полноте. Уитли прославил колледж Сент-Эндрюс.
– В настоящий момент мы стараемся избежать ненужной огласки, – сказал Джордан. – Наверное, ты понимаешь почему.
– Да, – кивнул я.
Я вспомнил Денниса Уитли по серии смешных самокритичных рекламных роликов, в которых тот предлагал американцам бесплатные блюда в подарок за то, что они похудеют.
Уитли установил в каждом своем ресторане подсоединенные к компьютеру точные электронные весы, чтобы каждый посетитель в любом месте мог зафиксировать свой текущий вес. Он стал мультимиллиардером и входил в двадцатку богатейших людей Америки по версии журнала «Форбс».
– Но это еще не всё, – продолжал Джордан. – Деннис Уитли был смертельно болен; все последние недели он находился в подавленном состоянии. Мы разговаривали с ним практически ежедневно. У него был рак поджелудочной железы, начались метастазы… По его словам, врачи давали ему от силы пять недель жизни, а своей жене он ничего не сказал.
– Почему? – спросил я.
– До самого недавнего времени ему казалось, что он вылечился, – сказал Джордан. – Однако несколько недель назад началось ухудшение, и дальше все стремительно покатилось в пропасть. Ивлин Уитли очень… впечатлительная. Деннис не хотел ее тревожить.
– Сейчас она вышла на тропу войны.
– Ивлин также не знает, что две недели назад Деннис пожертвовал колледжу пятьдесят миллионов долларов. Я собирался объявить об этом в понедельник на собрании попечителей.
– Кому еще известно об этом пожертвовании?
– Насколько я знаю, никому, кроме финансового управляющего Уитли. В отличие от большинства других крупных подношений, которые мы получаем, дар Денниса никак не был ограничен. Никаких привязанных к нему ниточек. Он просто сказал: «Джордан, подыщи этим деньгам хорошее применение».
– Колледж уже получил деньги?
– В настоящий момент они находятся на моем личном дискреционном счету.
– Как
– Основать центр изучения проблем глобального потепления имени Уитли, – сказал Джордан.
Раздался стук в дверь, и в кабинет просунулась голова секретарши:
– Вам снова звонит из Вашингтона конгрессмен Корнуэлл.
– Передай Сэму, что я ему перезвоню, – непринужденно улыбнулся Джордан, опускаясь на кожаный диван. – Дженни, десять минут никто не должен мне мешать.
– Разумеется, – ответила секретарша, закрывая дверь.
Улыбка Джордана исчезла.
Бросив фуражку на другой диван, я уселся напротив. Даже несмотря на то, что мы были одного возраста, Джордан определенно выглядел моложе. Его темно-коричневая кожа оставалась такой же гладкой, без морщин, как и в тот день, когда мы впервые встретились в колледже. При росте шесть футов он по-прежнему был стройным и поджарым. И только на висках его коротко подстриженные черные волосы теперь были слегка тронуты сединой.
– Давненько я тебя не видел, – сказал Джордан, внимательно глядя мне в лицо своими темными глазами. – Как идут дела?
– Делать мне абсолютно нечего, – ответил я. – И с этой задачей я справляюсь великолепно.
– Когда-то у тебя много чего получалось великолепно.
– Да… но я уже давным-давно вышел в отставку.
– Сказать, что твоей квалификации с лихвой хватает для работы в службе безопасности студенческого городка, – это ничего не сказать.
И он был прав.
– Послушай, Джордан, я очень признателен тебе за это место. Перспективы у меня были никудышные. Или я соглашался на него, или отправлялся выбивать деньги у несостоятельных кредиторов.
– Джанет Морго хочет тебя выгнать, – заявил Джордан. – На прошлой неделе она сказала мне, что ты оказываешь дурное влияние на остальных. Она попросила подыскать тебе какую-нибудь другую работу… быть может, в службе доставки.
– Если честно, я и сам подумывал о том, чтобы уйти, – сказал я, решив не заводить разговор о своем временном отстранении от дел.
– И чем ты собираешься заняться? – скептически спросил он.
– Намереваюсь побороться на предстоящих выборах с конгрессменом Корнуэллом, – сказал я. – У меня здесь просто ошеломительная поддержка. Я уже ощущаю ее в таверне «Фолл-Крик».
– С Джанет я сам разберусь, – усмехнувшись, сказал Джордан. – Порой с ней приходится нелегко, но она гораздо лучше своего предшественника, уж поверь мне. Ты его не видел, но это был верзила с внешностью неандертальца и таким же интеллектом.
– Трудно в это поверить.
– Ну, что еще новенького? – спросил Джордан так, словно располагал всем временем на свете. Не было никаких сомнений, что ему от меня что-то нужно, но я понятия не имел, что именно.
– Двое студентов считают, что в сегодняшнем матче я должен выйти на поле защитником, – сказал я.