Мост мертвеца
Шрифт:
Я уже выходил в дверь, когда его последние слова заставили меня застыть на месте.
– Джейк, мне нужна твоя помощь, – сказал он.
– В чем дело? – спросил я, снова закрывая дверь.
– Меня шантажируют.
Глава 5
– Я надеялся, что ты поможешь мне выяснить, кто этим занимается, и остановить их.
– Так что же ты такого натворил, что тебя шантажируют? – спросил я.
– Не больше, чем вот он. – Джордан указал на портрет Бенджамина Франклина.
С полотна над камином благодушный дедушка
– Замечательно. У тебя был роман с Беном Франклином.
Криво усмехнувшись, Джордан спросил:
– Что тебе на самом деле известно о нем?
– Ну же, Джордан, это нелепо, – сказал я.
– Бенджамин Франклин, – настаивал Джордан. – Что тебе о нем известно?
– Его лицо на стодолларовой купюре. Мне хотелось бы иметь таких побольше.
– Что еще?
– Он написал «Альманах простака Ричарда». И по-крупному приложил руку к составлению Конституции.
– Также он открыл Гольфстрим. И электричество.
– Точно… все это было в диснеевском фильме.
– Верно. Но только компания «Дисней» не включила в фильм сцены того, как старина Бен в возрасте семидесяти девяти лет трахал своих любимых шлюх… и не упомянула о том, что в дневнике у него полно записей о его любимых сексуальных игрушках и о страхах подцепить венерическое заболевание.
– Кажется, я начинаю понимать, что к чему, – сказал я.
– Кто-нибудь винит Бенджамина Франклина за эти маленькие причуды? Нет… все помнят лишь то, что он был одним из величайших людей своего поколения… но он также был похотливым извращенцем.
– Полагаю, во всем этом есть смысл.
– Франклин до самой своей смерти был одержим женщинами… и я знаю, что именно происходило у него в голове. И вот теперь мне придется за это заплатить.
– Джордан, если тебя шантажируют, обратись к шерифу или прокурору округа, – посоветовал я. – Там есть специально подготовленные люди и оснащение, чтобы разобраться с шантажистами.
– Ты предлагаешь мне выложить свои проблемы к ногам Джима Дикки? На моей карьере придется поставить крест.
Я подумал, не поделился ли он своими проблемами с Блэр; а та, возможно, посоветовала ему обратиться за помощью ко мне.
– Ты как-то говорил, что занимался в армии контрразведкой, скрытным наблюдением и тому подобным, – сказал Джордан.
– Это все осталось в прошлом.
– Я только прошу тебя попробовать. Ведь попробовать ты по крайней мере можешь, правда?
Подойдя к своему полированному письменному столу, Лэнгфорд отпер ключом один из ящиков и, достав конверт из плотной бумаги, протянул его мне:
– Здесь видеозапись. Я в главной роли. Взгляни на нее в моем личном кабинете. – Он указал на маленькую дверь в дальней стене.
– Не хочешь посмотреть вместе со мной?
– Одного раза более чем достаточно, – сказал Джордан, когда я направился к двери. – Боюсь, ты будешь глубоко потрясен.
– Этого не так-то легко добиться.
– Джейк… ты единственный, кому я могу довериться.
Я молча кивнул.
Кабинет оказался размерами чуть больше встроенного шкафа. Очевидно, он связывал Джордана
Между двумя стенами втиснулся стол с поцарапанной серой стальной поверхностью. Я вспомнил, что точно такой же стоял у Лэнгфорда в кабинете в Детройте. Над столом висела его детская фотография, сделанная в Миссисипи, и еще одна – они вместе с Блэр вскоре после свадьбы. На последней Джордан был вместе с Мишель Обамой.
Рядом с кожаным креслом стоял маленький телевизор, подключенный к проигрывателю видеодисков. Я достал из пакета коробку. Диск мог быть куплен в любом магазине бытовой техники. На пластмассовой коробке – никаких надписей. Включив телевизор, я вставил диск в проигрыватель.
Кино оказалось немым. Изображения были слегка искаженными, словно камера находилась слишком близко. Запись была сделана не с помощью профессионального оборудования для видеонаблюдения. Картинка была нерезкой, но все-таки достаточно четкой, чтобы узнать Джордана. Он стоял в номере в мотеле у постели рядом с женщиной. У той была азиатская внешность; стройная, изящное лицо.
Камера не двигалась. Широкоугольный объектив захватывал двуспальную кровать посреди номера и пространство вокруг. На протяжении следующих двадцати минут я наблюдал за общением Джордана и молодой женщины. Для меня в этом не было ничего даже отдаленно возбуждающего.
Медленно раздев женщину, Джордан достал из кожаного портфеля что-то вроде портативного никелированного вибромассажера и выполнил ей полный массаж тела. Он действовал очень терпеливо, начав с пяток и медленно поднявшись по ногам, затем прошелся по шее, плечам и спине. Похоже, девушке это нравилось, особенно когда Джордан наконец подвел вибромассажер к ее промежности. В конце она, судя по всему, испытала глубокий оргазм. Когда девушка начала одеваться, съемка закончилась.
Джордан был абсолютно прав. Этот фильм действительно глубоко потряс меня, и причина этого стала очевидной, как только Джордан впервые появился в кадре. Джордан Лэнгфорд, мужественный президент колледжа Сент-Эндрюс, бывший футболист, входивший в символическую сборную США, муж моей потерянной любимой женщины, был в женском нижнем белье – кружевных трусиках и лифчике, поясе с подвязками и шелковых чулках, в черных туфлях на высоком каблуке. Дорогой парик длиной по плечи обрамлял его лицо. Глаза были обильно накрашены тушью и тенями, а на губах алела смелая яркая помада.
Когда я вышел из личного кабинета, Джордан стоял у окна, снова разглядывая свои владения.
– Ты был прав, – сказал я. – Я глубоко потрясен.
– Видишь ли, я достаю экзотических девушек, – сказал он таким тоном, будто главная проблема заключалась в этом. – Есть одна фирма в Сиракузах…
– Дело не в этом, – сказал я.
– Знаю, – согласился Джордан, стараясь держать себя в руках под моим пристальным взглядом.
– Ты это сам снимал? – спросил я, зная, что некоторые любят документировать свои любовные похождения.