Мост над океаном
Шрифт:
А не то не донесут.
МАЛЬЧИКАМ
Мальчики взрослеют, вырастают,
В угол их давно уже не ставят,
Надоело им играть в войну.
Начитавшись Брэдбери и Кларка,
Мальчики беседуют о кварках
И глядят в ночных аллеях парков
На большую желтую луну.
Мальчикам не занимать силенок,
Мальчики выходят из пеленок,
Мальчикам ветров набат соленый
Нужен
Им необходима доля риска,
Как вчера нужна была ириска,
И порой в глазах мелькает искрой
Предвкушенье зрелости мужской.
* * *
Нет людей неинтересных –
Скучных, равнодушных, пресных,
Слишком глупых, слишком честных,
Не было и нет.
Это просто мы ослепли
Роемся в холодном пепле,
Ищем: океан ли, степь ли?
Россыпь ли планет?..
МОЙРЫ
Я не умею петь, как Паваротти,
И не умею пить, как дядя Сеня,
Я не мастак на скользком повороте
Сиять улыбкой, будто день весенний,
Моя нога короче, чем Ван Дамма,
А нос длиннее, чем Ален Делона,
И если дама в полном смысле дама,
Меня она изгонит из салона.
Живу взахлеб, нелепо, торопясь,
Убитый и убийца, Брут и Цезарь…
А Клото нить не успевает прясть,
Лахесис – проследить, Атропос – резать.
* * *
Боль – серебряный голубь.
Клюв его ярко-алый,
В черной бусине глаза –
Ночь, бессонница, бред.
В ране он копошится,
Тихо, томно воркуя,
Боль – серебряный голубь.
Не люблю голубей.
* * *
Сгорело имя.
Живу с изъяном.
Беда.
Пожар.
Чужих – своими.
Врагов – друзьями.
Не ем с ножа.
Бью – холостыми.
Вослед – не взглянем.
Дыра – в холсте.
Сгорело имя.
Я безымянен.
Я – ваша тень.
Без имени –
Ни слова в простоте.
Пожар.
А жаль…
* * *
Воздастся по вере,
В молитве и в блуде.
Пускай вы не звери,
Но разве мы люди?
Вы – были.
Мы – будем.
Вы –
Мы – праздник и двери.
ПЕЙЗАЖ
Деревья плыли в фейерверк
Искусника-дождя,
А день распался и померк
Немного погодя,
И вечер встал на пьедестал,-
Но праздника он не застал
И в реку кинулся с моста,
Чтоб глупой гибелью вождя
Закончился четверг.
ВЕРЛИБР ПЕРВЫЙ
Когда умирает один поэт,
Одной песней в мире становится меньше,
Одной звездой в небе становится меньше,
Одним безумьем под небом становится меньше,
И становится меньше в полях и долинах
На один скромный цветок весной.
В этом, пожалуй, есть свой пафос,
Но нет утешенья.
Только песни звучат, сотрясая горы,
И звезды в небе не иссякают,
И рассудка под небом не стало больше
За счет сокращенья числа безумцев,
А цветы в долинах смеются над вечностью,
И хохочут над вечностью цветы в полях.
В этом тоже, наверное, есть свой пафос,
Но мало смысла.
Я не умею делать мудрые выводы,
Иначе я бы радовался великой радостью,
Поэтому я радуюсь просто так,
А выводы оставляю вам.
ВЕРЛИБР ВТОРОЙ
Зачем я делаю то, что делаю,
И то, чего можно было не делать,
И то, что сделали бы другие,
И то, о чем пожалею вскоре,
И всякое прочее, имя коему –
Легион?
Зачем я мучаюсь тем, чем мучаюсь,
И тем, что пыль, ерунда, пустяковина,
И тем еще, что серьезней вечности,
Костлявой вечности с улыбкой черепа,
И тем, смешным, но смешным для избранных,
И всяким мучаюсь, имя коему –
Легион?
Зачем я вздорен, тщеславен, мелок,
Талантлив, весел, печален и радостен,
Зачем прекрасен, зачем уродлив,
Зачем танцую в юдоли скорби,
И раздражаю случайных зрителей,
Имя которым, как ни крути –
Легион?
Зачем я спрашиваю, если не хочу,
Чтобы мне однажды ответили?
ЭСКИЗЫ
Лежит человек, сну доверясь,
Лежит тяжело, как строка.
Лучом, перерубленным дверью,
Упала, повисла рука.
А вена похожа отчасти
На чей-то неначатый путь,
И тихо в районе запястья,
Как цель, пробивается пульс.